в реальной рукопашной свернуть ему шею было пара пустяков.
Наконец он похлопал ее пониже спины, ис­пустив сдавленный вопль. Николь сочла это ка­питуляцией, но на всякий случай оттолкнула его подальше, чтобы не дотянулся. Кьяри не пытался повторить атаку - просто висел скрючившись, с побагровевшим лицом, и растирал шею обеими руками.
- Великолепно, - признал он.
- Вы имеете в виду тренировку, комиссар, или меня?
Он улыбнулся - неторопливо и одобритель­но, словно только теперь заметил, что под майкой у нее ничего нет. Впрочем, увидев кровоподтек на правой груди, он вновь посерьезнел и придви­нулся ближе.
- Это я сделал?
- Помимо прочего. Ой, осторожно! - вскрик­нула Николь, когда Бен притронулся к ее травмированному запястью.
- Болит?
- Ужасно.
- Судя по тому, как ты ею орудовала, вряд ли трещина или перелом, но рентген не помешает.
Но после всех его манипуляций в медпункте боль не прошла, о чем Николь не преминула ворчливо сообщить лекарю, но сочувствия не встретила.
- Пару дней никаких выходов за пределы ко­рабля. - Он что-то выстукивал на компьютер-блокноте. - Никаких тяжелых работ. Лучше во­обще этой рукой не шевелить. Я бы порекомен­довал ближайшие дни спать в невесомости, чтобы снизить опасность повторной травмы. Если боль будет очень донимать, прими аспирин; а еще лучше - горячую ванну.
- Кэт придет в восторг. - Не дождавшись ответа, Николь поинтересовалась: - Следует ли показаться Шэгэю?
- Только если мне некогда или сплю.
- А потом что? Очередной урок в борцов­ском зале?
К ее удивлению, он воспринял вопрос всерьез.
- Буду проверять запястье ежедневно. Как только отек спадет и ты сможешь без труда дви­гать рукой, продолжим.
- Потрясссно, - сухо произнесла она. - Знаешь, Кьяри, я жду не дождусь, чтобы полю­боваться, как мы мутузим друг друга, пока я не угожу в гипсовый корсет или не превращусь в мешок с костями.
- Ты разве забыла, что сегодня выиграла?
- Везение, - скривилась Николь.
- Таких зверей на свете нет, старлей, а я не поддавался.
- Не держи меня за дуру, Кьяри, ты даже не пытался драться.
- Если бы я попытался, один из нас был бы уже покойником. Я делал все, что мог позволить на тренировке; реальный поединок понарошку не изобразишь. - Он вывел ее из лазарета в коммуникационную шахту. - В следующий раз по­пробуем в скафандрах, но для начала обойдемся без шлемов и ранцев.
- По-моему, только зря вспотеем. Иной раз мне в скафандре кажется, что я и пальцем не смогу шевельнуть - так как же в нем еще и драться?
- Только так и надо, Рыжик.
- В Академии нам говорили, что это непрак­тично. Допустим, ты врезал какому-нибудь гро­миле под дых - и что же он почувствует сквозь пятисантиметровую армированную ткань и бронесетку? А если ты не закреплен, то тебя отбросит в другую сторону.
Она бросила взгляд на рубку управления, на­ходящуюся в двадцати пяти метрах, потом опус­тила голову и посмотрела на складские модули, расположенные немного ближе. Вокруг верте­лись Карусели, но центральная шахта остава­лась неподвижной, и Николь вытянулась, слов­но в гамаке. Самое приятное в невесомости то, что тебе удобно в любом положении. Издалека доносилось приглушенное пение Андрея. Не питая особой любви к оперному искусству, Ни­коль не узнала мелодии, но улыбнулась красоте голоса.
- Верно, - согласился Кьяри. - Но если двое в скафандрах схлестнутся в рукопашной, тут уж не до умствований. Ты должна уметь позабо­титься о себе. Должна оказаться проворнее.
- А точнее?
- Бей в слабое место.
- А, ты о воздухе! - Она подавила зевок. - Выдернуть шланг?
- Это ответ салаги, Ши, я ждал от тебя большего. Пошевели мозгами, если можешь, - холодно фыркнул Кьяри. Глаза Николь в гневе распахнулись. - Ну, отключишь ты воздух, и что дальше?
- Если не подключить обратно, то человек покойник, - пожала плечами Николь.
- Время, Ши, на это уйдет какое-то время. Воздуха в скафандре еще минуть на пять. За пять минут всякое может случиться. Если уж ты сце­пишься, то захочешь закруглиться побыстрее - но как?
- Шлем?
- Браво! Тело - великолепная машина. Ради выживания оно пожертвует любой конечностью, кроме одной. Это даже предусмотрено в кон­струкции скафандров. Если пробита рука, на плече есть герметичный клапан; ты потеряешь руку, но уцелеешь и в красках будешь рассказы­вать об этом внукам. Единственное исключение составляет голова. Шлем сконструирован так, чтобы его легко мог надеть человек в толстых перчатках; если на судне происходит ударная раз­герметизация, тут уж не до возни с застежками, а на магнитные стяжки тоже полагаться нельзя - не исключено, что заклинит либо в открытом, либо в закрытом положении.
- Но ведь это убийство!
- Простейшее решение спорных вопросов.
- Так ты говоришь, этим всегда кончает­ся? - Теперь ей было не до сна.
- Чаще всего.
Подтянувшись к входу в «домашнюю» Кару­сель, Николь толчком распахнула люк.
- Возможно, ты и прав, Кьяри...
- Не судите о том, чего не понимаете, стар­лей. Мы живем в безжалостнейшей из сред и по­тому слишком редко позволяем себе роскошь ве­ликодушия. А за ошибку, за единственный не­верный шаг обычно расплачиваемся жизнью.
- Мне только об этом и твердят.
- И не без причин, Николь.
- Что-то мне расхотелось тренироваться, ко­миссар.
- При всем моем уважении, лейтенант, вы не имеете права отказаться. A demain!
Неуклюже вскарабкавшись по лестнице из центральной шахты в кают-компанию, Николь дала волю гневу, не заметив находившуюся там Хану Мураи.
- Проклятый, невежественный, смердящий ублюдок, растуды его мать! - грохотал голос Ни­коль в просторном тороиде.
- Прошу прощения? - приподняла Хана го­лову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93