Вы утверждаете, что ус­воили преподанный урок. Может быть. Но дол­жен ли я подвергать риску Бог знает сколько людей и денег, чтобы проверить это?
Изо всех сил стараясь удержать на лице маску равнодушной невозмутимости, Николь сморгну­ла слезы.
- А что дальше? Куда я отправлюсь отсюда?
- На обед.
- Простите, не поняла.
- Кэнфилд хочет повидать вас.
- Сама комендант базы да Винчи? Нас?!
- Я же сказал, мистер да Куна, а она ждать не любит.
- Постойте! - воскликнула Николь. - А я-то как?! Что решила комиссия? Я по ту сторону или по эту?
- Большая начальница своей властью отме­нила решение комиссии, - бесцветным голосом сообщил Элиас. - Вам дали еще один шанс.

Столики располагались под сенью молодень­ких дубков, от которых и пошло название этого зала ресторана. Когда метрдотель повел посети­телей к столику Джудит Кэнфилд, она поднялась им навстречу, выпрямившись во весь свой нема­лый рост - метр восемьдесят, как у Николь. Стройная, как у балерины, фигура, миловидное лицо, сильные резные черты, кожа почти столь же смуглая, как у Поля; многочисленные морщи­ны говорят не только о доброжелательности и чувстве юмора, но и о годах работы под палящи­ми, ослепительными лучами солнца, не ослаблен­ными атмосферой. Левый желтовато-зеленый глаз сверкает, а правый прикрыт черной повяз­кой; пепельно-серые волосы подстрижены корот­ко, как у большинства астронавтов. Несмотря на предпочтение, отдаваемое ею удобной партику­лярной одежде, сегодня вечером она облачилась по форме - в ярко-синие длинные брюки и такой же китель с короткими рукавами, украшен­ный эполетами, на каждом из которых сверкало по четыре генеральских звезды. А на левой стороне груди, под «крылышками» командир-астро­навта - ленточка врученной конгрессом медали Славы: белые звезды по голубому полю.
Ее история прекрасно известна каждому воен­ному и даже входит в курс лекций Академии ВВС. В бытность свою астронавтом она шла впереди всех, прокладывая пути по Солнечной системе, и дюжину раз заслужила звание героя, прежде чем при возвращении на Землю угробила собствен­ную карьеру, а вместе с ней - и жизнь.
Медики списали ее подчистую. Катастрофа превратила ее тело в кровавое месиво. Просто чудо, что она не скончалась на месте. Но это было только начало ее мытарств. Кэнфилд про­валялась на больничной койке два года - сперва на Земле, но как только достаточно оправилась для транспортировки - на орбите; бригады хи­рургов трудились над ней, спасая все, что удастся, и заменяя остальное. Когда она наконец выписалась, Пентагон предложил ей отставку по со­стоянию здоровья. И в ВВС, и в НАСА говорили, что, несмотря на усилия врачей, ей уже нипочем не стать ни хорошим офицером, ни астронавтом, ни женщиной.
Она же вознамерилась доказать обратное.
И потянулась долгая, муторная тяжба, куль­минацией которой стали слушания в Верховном суде, в результате которых Джудит Кэнфилд все-таки была восстановлена в звании и должности.
Все эти события разыгрались еще до появле­ния Николь и Поля на свет. За последние один­надцать лет, пока Кэнфилд исполняла одновре­менно две роли - командира крупнейшей американской базы на Луне и руководителя косми­ческих полетов НАСА, - на ее плечи легла от­ветственность за все расширяющуюся сферу дей­ствий, охватившую Солнечную систему и бли­жайшие звезды.
- Чувствуйте себя как дома. - Голос у нее оказался низким, как у Николь, но не таким хриплым. - Пока не подойдут остальные гости, я хотела потолковать с вами наедине.
Возможно, Николь только показалось, что Кэнфилд посмотрела на нее чуточку дольше и пристальнее, чем на Поля. Николь встретила этот взгляд открыто и без смущения. После секундной паузы глаза в глаза генерал отвела взор, и на губах ее заиграла едва заметная улыбка.
Кэнфилд сидела во главе стола, Поль и Ни­коль заняли места по левую руку от нее, а Дэвид Элиас - по правую. Стол был накрыт на девять персон. Ожидая, когда официант принесет на­питки, генерал заметила:
- Откровенно говоря, мы проводим церемо­нию именно здесь только в двух случаях - когда кого-нибудь награждаем или хороним. К сожале­нию, зачастую и то, и другое ходят рядом. - Она подняла бокал. - Будем надеяться, мисс Ши и мистер да Куна, что вам доведется служить долго и без эксцессов.
Да Винчи - община сравнительно моло­дая, - продолжала она. - Она является фор­постом человечества. Однако и у нас уже по­явилось несколько традиций, приятнейшая из которых - торжественный обед в честь первого полета астронавта.
Когда смысл сказанного дошел до Николь, она растерялась, не зная, как реагировать: рас­плыться в улыбке или затрепетать. Затем, с удив­лением обнаружив, что делает сразу и то и другое, пробормотала:
- Это невозможно!..
- Вы имеете в виду - в свете рекомендаций аттестационной комиссии? - осведомилась Кэнфилд.
«Неужто я произнесла это вслух, а?!» - за­рдевшись, в отчаянии подумала Николь.
- Доктор Элиас сказал, что меня отчислили.
- Одним из лучших быть всегда трудно, - кивнула Кэнфилд. - Проблема в том, что к тебе предъявляют более жесткие требования, чем к большинству. Николь, ваша результативность в симулированном полете ошарашила экзаменато­ров. Еще немного - если только для человека такое возможно, - и вы побили бы компьютер.
- Ну, есть к чему стремиться, командир, - ухмыльнулся Поль.
Николь и хотела бы разделить его жизнера­достный настрой, но из головы не шли собствен­ные промахи.
- Комиссия и Дэвид выдают рекомендации, но окончательное решение за мной, - закончила Кэнфилд, сделав упор на последнем слове и на­меренно указав глазами на Элиаса. - Я доверяю моим людям, но еще больше своей интуиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93