Вот я и поехал посмотреть, все ли там у него в
порядке, может, он и дверь забыл запереть, мало ли.
- Не просто ездил, а воровским манером, - сказал Хайрам. - Когда
сворачивал с шоссе, погасил фары.
- Ничего не гасил, они сами погасли. Короткое замыкание. Когда я
оттуда уезжал, мне сперва пришлось исправить цепь.
Отговорка не бог весть какая. Но лучшей я наспех не придумал.
Впрочем, Хайрам придираться не стал.
- Нынче утром мы с Томом тоже побывали в логове у Шкалика, - сказал
он.
- Стало быть, вот кто за мной шпионил - Том!
- Он уж больно расстроился из-за этого телефона, - проворчал Хайрам.
- И подозревал, что это твоих рук дело.
- И вы, значит, вломились к Шкалику в дом. Ясно, вломились. Я, когда
уходил, дверь запер на замок.
- Ага, вломились, - подтвердил Хайрам. - И нашли еще такие телефоны.
Полный ящик.
- Не пяль на меня глаза, - сказал я. - Я там никаких телефонов не
видал. Я не сыщик, по чужим углам ничего не вынюхиваю.
Мне ясно представилось, как эти двое, точно гончие псы, с ходу
ворвались в хижину Шкалика, убежденные, что напали на след какого-то
преступного заговора: что именно тут кроется, в чем соль - кто его знает,
но уж мы-то со Шкаликом наверняка кругом виноваты!
А ведь какой-то заговор и вправду существует, сказал я себе, и мы со
Шкаликом вправду увязли... Надеюсь, хоть Шкалик понимает, в чем тут соль,
потому как я-то ни черта не понимаю. От того немногого, что мне известно,
все только становится еще непонятнее. И Джералд Шервуд, если он не соврал
(а он едва ли врал), знает не больше моего.
Счастье еще, что Хайрам не проведал про тот аппарат, который стоит в
кабинете у Шервуда! И про другие - их, наверно, немало в Милвилле у людей,
что служат чтецами этим... неведомо кому... которые разговаривают по таким
телефонам.
Впрочем, вряд ли Хайраму удастся пронюхать насчет остальных
телефонов: уж, наверно, владельцы запрячут их понадежнее и будут держать
язык за зубами, как только станет известно, что такие телефоны существуют.
А слух этот наверняка через час-другой разнесется по всему Милвиллу.
Хайрам и Том Престон сами же и проболтаются, они у нас первые трепачи.
Любопытно, у кого еще есть такие телефоны?.. И вдруг я понял: у
разных бедолаг, невезучих и нищих, у вдов, оставшихся без всяких
сбережений и без пенсии, у стариков, которые уже не в силах заработать
кусок хлеба, у бродяг, никчемушников и всяких горемык, кто потерпел крах
или кому и вовсе ни разу не улыбнулось счастье.
Ведь как получилось с Шервудом и со мной? С Шервудом установили связь
(если можно так это назвать), только когда он обанкротился; и мною они
(кто бы они ни были) тоже заинтересовались лишь после того, как я
окончательно сел на мель, и сам это понял. И, очевидно, теснее всего с
ними связан отъявленнейший лодырь и пропойца во всем Милвилле.
- Ну, чего молчишь? - рявкнул полицейский.
- А чего ты хочешь - чтоб я выложил, что я обо всем этом знаю?
- Вот именно. Не то тебе же будет хуже.
- Слушай, Хайрам, ты не грозись. Даже и не пробуй. Если ты думаешь
меня запугать...
Дверь распахнулась.
- Пошел! - заорал с порога Флойд Колдуэлл. - Барьер пошел!
Мы кинулись к выходу. По улице с криком бежал народ, посреди мостовой
подскакивала на одном месте мамаша Джоунс и пронзительно взвизгивала,
капор еле держался у нее на макушке.
Я глянул через улицу - Нэнси по-прежнему сидела в своей открытой
машине, я со всех ног бросился к ней. Мотор был включен, и едва Нэнси
заметила меня, машина тихонько двинулась вдоль тротуара. Я ухватился за
верх задней дверцы и прыгнул в машину, потом перебрался на переднее
сиденье. Тем временем машина уже поравнялась с аптекой, свернула за угол и
теперь набирала скорость. Еще несколько машин направлялись к шоссе, но
Нэнси в два счета обогнала их.
- Знаешь, что случилось? - спросила она.
Я покачал головой:
- Слышал только, что барьер сдвинулся.
Впереди был дорожный знак - перед выездом на шоссе полагалось
остановиться, однако Нэнси даже не сбавила скорости. Да и зачем сбавлять,
если на шоссе - никакого движения. Оно перекрыто с обоих концов.
Нэнси свернула на ровную широкую полосу асфальта; на той стороне
шоссе, по которой шло встречное движение, сейчас все впереди сплошь было
забито машинами, они застыли неподвижно впритык одна к другой. Перед нами
на прежнем месте торчал грузовик Гейба: нос его задрался в воздух, прицеп
всей тяжестью придавил ко дну канавы мою злосчастную тележку. Еще дальше
сбились в кучу встречные машины: они, видно, подались на нашу сторону
шоссе в надежде объехать препятствие - и, прежде чем барьер сдвинулся, там
тоже кто-то на кого-то наехал.
А барьера здесь уже не было. То есть, конечно, его все равно никто бы
не увидел, но он передвинулся примерно на четверть мили - в этом нетрудно
было убедиться.
Там, впереди, неслась по шоссе обезумевшая толпа, гонимая какой-то
непонятной силой. А вслед за бегущими двигался огромный вал словно вихрем
сметенной травы, кустов и даже вывороченных с корнями деревьев - по нему и
видно было движение незримого барьера. Вял тянулся вправо и влево от шоссе
сколько хватал глаз, и, казалось, жил своей особой жизнью: покачивался,
вскидывался вверх, вновь медленно полз вперед, и груды деревьев неуклюже
перекатывались на растопыренных во все стороны корнях и ветвях.
Наша машина подъехала к затору и остановилась. Нэнси выключила мотор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83