- Майра! - вскрикнул Николс. - Майра, что случилось?!
Это была миссис Фабиан; на зелени травы, в солнечных лучах сверкали
до странности яркой белизной ее седые волосы. Она всегда была маленькая,
хрупкая - в чем только душа держится, - да еще много лет назад ее скрутил
артрит, и теперь страшно и жалко было смотреть на этот несчастный, чуть
живой комочек.
Я кинулся к ней, за мной - остальные.
Билл Доневен добежал первым, опустился на колени и взял ее на руки.
- Все хорошо, - уговаривал он, - все обойдется! Поглядите, тут все -
ваши друзья.
Миссис Фабиан открыта глаза: казалось, она цела и невредима, но она
лежала на руках у Билла, как младенец, и даже не пробовала шевельнуться.
Седые волосы упали ей на лицо. Билл бережно отвел их огромной, неловкой,
заскорузлой от черной работы ручищей.
- Доктору плохо, - выговорила наконец миссис Фабиан. - Он без
сознания...
- Да он же час назад был жив и здоров! - заспорил Хигги. - Я только
час назад с ним говорил.
Миссис Фабиан подождала, пока он замолчит, и повторила:
- Он без сознания, и я не могу привести его в чувство. Он прилег
вздремнуть, а теперь его никак не добудиться.
Билл Доневен поднялся, все еще держа ее на руках, как ребенка. Она
была такая крохотная, а Билл такой огромный, что казалось - в руках у него
кукла, просто кукла с милым сморщенным личиком.
- Помогите ему, - попросила миссис Фабиан. - Он всю свою жизнь вам
помогал. А теперь ему самому нужно помочь.
Норма Шепард тронула Доневена за локоть.
- Отнесите ее в дом. Я о ней позабочусь.
- А мой муж? - настойчиво повторила миссис Фабиан. - Кто ему поможет?
Вы придумаете, как ему помочь?
- Ну, конечно, Майра, - пообещал Хигги. - Мы его без помощи не
оставим. Мы ему стольким обязаны. Конечно, мы что-нибудь да придумаем.
С миссис Фабиан на руках Доневен двинулся в гору. Норма Шепард
побежала вперед.
- Пойдемте еще кто-нибудь, - предложил Батч Ормсби. - Поглядим, что
можно сделать для нашего доктора.
- Ну, что скажешь, Хигги? - спросил Чарли Патрон. - Ты жирная морда,
тут разорялся громче всех. А как ты ему поможешь?
- Кто-то должен же ему помочь! - объявил дядюшка Эндрюс и для пущей
выразительности стукнул костылем оземь. - Сейчас док нужен, как никогда,
без него нам пропадать. Так ли, эдак ли, а надо поскорей составить его на
ноги, больше некому лечить наших больных.
- Все, что можно, мы сделаем, - сказал Лен Стритер. - Прежде всего
уложим его поудобнее. И вообще в меру нашего разумения о нем позаботимся.
Но ведь никто из нас в медицине не смыслит...
- Вот что, - опять заговорил Хигги. - Свяжитесь-ка кто-нибудь по
телефону с кем-нибудь из врачей и расскажите им, что к чему. Мы им опишем,
что творится с больным, может, тогда они определят, какая это болезнь, и
присоветуют, как быть. Норма у нас сестра - ну, хоть без настоящего
образования, а все-таки уже года четыре доктору помогает, так что и она
сейчас нам опора.
- Да, пожалуй, больше ничего не выдумаешь, - сказал Стритер. - Но
только этого мало.
- Слушайте, люди добрые! - громким голосом заявил дядюшка Эндрюс. -
Стоять да языки чесать - от этого толку не будет. Надо дело делать, да
поживей!
Что и говорить, Стритер прав. Может, ничего больше мы сделать не в
силах, но этого слишком мало. Медицина - это не только слова и советы по
телефону. А в Милвилле и кроме лежащего без памяти доктора есть больные, и
они нуждаются в таком сложном лечении, что он не сумеет им помочь, даже
если сам и поднимется на ноги.
Но, пожалуй, тут может помочь еще кое-кто - и если они могут, пусть
не пробуют отвертеться, не то я уж как-нибудь да проберусь к ним опять и с
корнями повыдергаю их из земли.
Пора уже тому, другому миру раскачаться. Ведь не кто-нибудь, а Цветы
втравили нас в беду, так пускай теперь выручают. Они непременно хотят
доказать нам, что умеют творить чудеса? Нам нужней другие доказательства,
куда более веские, чем кусты с долларами вместо листьев и прочие дурацкие
фокусы.
Можно бы, конечно, позвонить по одному из телефонов, взятых в лачуге
у Шкалика, они хранятся в муниципалитете, но, чтоб до них добраться, мне
сперва пришлось бы, наверно, проломить башку Хайраму. Нет, новой стычки с
Хайрамом я сейчас не жажду.
Я поискал глазами Шервуда - ни его, ни Нэнси не видать. Может,
кто-нибудь из них сейчас дома, тогда я смогу позвонить из кабинета
Шервуда.
Довольно много народу двинулось к дому доктора Фабиана; я повернулся
и пошел в противоположную сторону.

20
Мне долго не отворяли. Я позвонил несколько раз, подождал, потом
толкнул дверь - она оказалась не запертой.
Я вошел в дом и затворил за собой дверь. Стук ее утонул в
торжественной тишине, что стояла в прихожей и дальше, до самой кухни.
- Есть кто дома? - крикнул я.
Где-то отчаянно зажужжала одинокая муха - верно, застряла, как в
западне, между стеклом и занавеской, и никак не вырвется. В полукруглое
окошко над дверью вливались солнечные лучи - на полу расплескалась
узорчатая лужица яркого света.
Мне никто не отозвался, и я прошел через прихожую в кабинет. На
массивном письменном столе по-прежнему стоял телефон без диска. Как
прежде, поражали сплошные стены книг в дорогих переплетах. На шкафчике с
напитками стояли наполовину пустая бутылка виски и невымытый бокал.
По толстому ковру я дошел до стола и придвинул к себе телефон.
Едва я снял трубку, Таппер сказал знакомым голосом делового человека:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83