Второпях,
бестолково и неуклюже стал листать телефонную книжку, все время
подворачивались не те страницы. Наконец я отыскал номер доктора Фабиана,
набрал и стал ждать: в трубке раздавался гудок за гудком. Хоть бы старик
был дома, хоть бы не укатил куда-нибудь по вызову! Если его нету, никто не
отзовется, на миссис Фабиан надеяться нечего. У нее жестокий артрит, она
еле ползает. Доктор всегда старается залучить кого-нибудь, чтоб
присматривали за ней, когда его нет дома, и отвечали на звонки, но это ему
не всякий раз удается. Миссис Фабиан - старуха нравная, на нее не угодишь,
и сносить ее придирки никому не охота.
Наконец доктор снял трубку, и у меня гора с плеч свалилась.
- Док, - сказал я, - у меня тут Шкалик Грант, с ним что-то неладно.
- Пьян, наверно.
- Да нет, не пьян. Прихожу домой, а он сидит у меня на кухне. Его
всего скрючило, и он что-то лопочет.
- Что же он лопочет?
- Не знаю. Говорить не может, лопочет, не поймешь что.
- Хорошо, - сказал доктор Фабиан, - сейчас приеду.
Надо отдать старику справедливость: на него можно положиться. Днем
ли, ночью, в ненастье ли - никогда не откажет.
Я вернулся в кухню. Грант перекатился на бок, он по-прежнему держался
обеими руками за живот и тяжело дышал. Я не стал его трогать. Доктор скоро
будет, а до тех пор я ничем не могу помочь. Уложить поудобнее? А может,
ему удобней лежать на боку, а не на спине?
Я подобрал металлический предмет, который выпал у Гранта из кармана.
Это оказалось кольцо с полудюжиной ключей. На что ему, спрашивается,
столько ключей? Может, он их таскает для пущей важности - воображает,
будто они придают ему весу?
Я положил ключи на стол, вернулся к Шкалику и присел подле него на
корточки.
- Я звонил доку, Грант, - сказал я. - Он сейчас приедет.
Шкалик, кажется, услыхал. Минуту-другую он пыхтел и захлебывался,
потом выдавил из себя прерывистым шепотом:
- Больше помочь не могу. Ты остаешься один.
У него это вышло далеко не так связно - какие-то клочки, обрывки
слов.
- Про что это ты? - спросил я, как мог мягко. - Объясни-ка, в чем
дело.
- Бомба, - сказал он. - Они захотят пустить в ход бомбу. Не давай им
сбросить бомбу, парень.
Не зря я сказал доктору Фабиану, что Грант не говорит, а лопочет.
Я вышел к парадной двери поглядеть, не видно ли доктора, и тут он как
раз показался на дорожке.
Он прошел впереди меня в кухню и постоял минуту, глядя на Шкалика
сверху вниз. Потом отставил свои чемоданчик, тяжело опустился на корточки
и повернул Гранта на спину.
- Как самочувствие? - спросил он.
Шкалик не ответил.
- Глубокий обморок, - сказал доктор.
- Он только что со мной говорил.
- Что же он сказал?
Я покачал головой:
- Да так, чушь какую-то.
Доктор Фабиан вытащил из кармана стетоскоп и стал слушать сердце
Гранта. Потом вывернул ему веки и посветил в глаза. Потом медленно
поднялся на ноги.
- Что с ним? - спросил я.
- Шок. Не понимаю в чем дело. Надо бы свезти его в Элмор, в больницу,
и там обследовать по всем правилам.
Доктор устало повернулся и побрел в гостиную.
- Где у тебя телефон?
- В углу, возле лампы.
- Позвоню Хайраму, - сказал доктор. - Он отвезет нас в Элмор. Гранта
уложим на заднее сиденье, я сам тоже поеду, пригляжу за ним.
На пороге он обернулся:
- У тебя найдется парочка одеял? Надо его укутать потеплее.
- Что-нибудь найду.
Я пошел за одеялами. Когда вернулся, доктор уже снова был на кухне.
Вдвоем мы спеленали Гранта, как младенца. Он был весь обмякший, будто без
костей, по лицу его ручьями струился пот.
- Непостижимо, как еще в нем душа держится, - сказал доктор Фабиан. -
Живет в этой своей развалюхе у самого болота, хлещет спиртное подряд, без
разбору, питается вообще неизвестно чем. Ест всякую дрянь, сущие помои. И
за последние десять лет навряд ли хоть раз толком вымылся. - Старик вдруг
вспылил: - Черт знает, до чего безобразно иные субъекты относятся к
собственному телу.
- Откуда он взялся? - спросил я. - Я всегда считал, что он родом
нездешний. Но сколько себя помню, он вечно околачивался в Милвилле.
- Его сюда занесло уже тому лет тридцать, а то и побольше, - сказал
доктор Фабиан. - Тогда он был еще совсем молодой. Нанимался то туда, то
сюда, подрабатывал по мелочам, так тут и застрял. Никто не обращал на него
внимания. Верно, думали - перекати-поле, опять его каким-нибудь ветром
унесет. А потом как-то так прижился, что Милвилл без него и представить
нельзя. Может, ему здесь понравилось. А может, просто не хватило ума
двинуться дальше.
Мы помолчали.
- А почему он вдруг ввалился к тебе? - спросил доктор.
- Право, не знаю. Мы с ним всегда ладили. Иногда ходим вместе на
рыбалку. Может, он просто шел мимо и вдруг ему стало худо.
- Может быть, и так, - согласился доктор.
В дверь позвонили, я вышел открыть и впустил Хайрама Мартина. Хайрам
- рослый детина, морда у него мерзкая, зато полицейская бляха на лацкане
всегда начищена до блеска.
- Где он? - спросил Хайрам.
- На кухне, - сказал я. - И доктор с ним.
Сразу видно было, что Хайраму вовсе не улыбается везти Шкалика в
Элмор.
Он прошествовал в кухню и остановился, глядя на укутанное тело на
полу.
- Пьян, что ли?
- Нет, - сказал доктор. - Он болен.
- Ладно, - проворчал Хайрам. - Машина у крыльца, мотор не выключен.
Давайте перетащим его и поехали.
Втроем мы вынесли Шкалика из дому и пристроили на заднем сиденье.
Я стоял на дорожке, смотрел им вслед и спрашивал себя, каково-то
будет Гранту очнуться в больнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83