на столе стоял телефон.
Я направил на него луч фонаря и долгие секунды смотрел, проверял то,
что было очевидно с самого начала, с самого первого взгляда: у этого
телефона не было ни диска, ни провода. Да и окажись у него провод, его
здесь не к чему было бы присоединить: телефонная линия никогда не доходила
до этой халупы на краю болота.
Стало быть, их три... то есть, это я знаю три. Один стоял у меня в
конторе, другой - в кабинете Джералда Шервуда, а вот и еще один - в лачуге
первейшего милвиллского лодыря и забулдыги.
А впрочем, не такой уж он забулдыга, как воображает весь Милвилл.
Мы-то думали, он зарос грязью в своей развалюхе. А между тем пол вымыт,
стены оклеены обоями, все чисто и опрятно.
Джералд Шервуд, я и Шкалик Грант - что, спрашивается, может нас
объединять? И сколько еще в Милвилле таких телефонов? С кем еще соединяют
нас неведомые, непонятные узы?
Я повел фонариком, луч взобрался на постель, застланную лоскутным
одеялом - не смятым, не скомканным, а расправленным гладко, без единой
морщинки. А потом луч осветил еще столик по ту сторону кровати. Под ним
стояли две картонные коробки. Одна без всякой надписи, на крышке другой
яркие крупные буквы - известная марка превосходного шотландского виски.
Я подошел к столику и вытащил ящик из-под виски. То, что я в нем
увидел, меня огорошило. Я думал, там сложено белье и прочие пожитки или
свален никчемный старый хлам, но никак не ожидал, что это и правда виски.
Не веря глазам, я доставал бутылку за бутылкой - непочатые, даже
нераскупоренные. Потом снова поставил их все в ящик и осторожно присел на
корточки. Где-то внутри росло желание расхохотаться... но, если вдуматься,
тут было не до смеха.
Только сегодня Шкалик выклянчил у меня доллар, уверяя, что ему с
самого утра нечем было промочить горло. А в это самое время у него под
столом стоял целый ящик первоклассного виски.
Неужели весь его вид, его повадки завзятого пьяницы и забулдыги -
просто маскарад? Грязные, обломанные ногти; мятая драная одежда; вечно
небритая физиономия и немытая шея, и вечно он клянчит на выпивку, и не
брезгует самой грязной случайной работой ради хлеба насущного... так что
же, все это - подделка и обман?
Но если это притворство, то - чего ради?
Я затолкал ящик с виски обратно под стол и вытащил вторую коробку.
Тут было уже не виски, но и не какой-нибудь старый хлам. Тут были
телефоны.
Я оцепенел, вытаращив глаза. Так, значит, вот каким образом тот
аппарат попал ко мне на стол! Его принес Шкалик, а потом дожидался меня,
подпирая стенку. Возможно, выходя из конторы, он увидал меня в конце улицы
- и попытался единственно правдоподобным образом объяснить, с какой стати
он тут околачивается. А может быть, это просто нахальство и больше ничего.
И все время он втихомолку надо мной насмехался.
Нет, неправда. Не станет Грант надо мной насмехаться. Мы с ним
старые, верные друзья, и не станет он надо мной измываться и дурачить
меня. Тут кроется что-то серьезное, что-то очень, очень серьезное, тут
совсем не до смеха.
Если это Шкалик принес телефон ко мне в контору, так, может, он сам
его и забрал? Может, потому он и заявился вечером ко мне домой - хотел
объяснить, отчего телефон исчез?
Нет, едва ли. Не похоже.
Но если телефон забрал не Шкалик, значит, тут замешан кто-то еще.
Вынимать телефоны из коробки не было никакой надобности, я отлично
знал, что это такое. И все-таки вытащил их - и, конечно, не ошибся. Ни
дисков, ни проводов у них не было.
Я поднялся на ноги и постоял в раздумье, глядя на тот телефон, что
стоял на столе; потом решился, подошел к столу и снял трубку.
- Слушаю! - отозвался уже знакомый мне деловитый голос. - Что вы
можете сообщить?
- Это не Шкалик говорит, - сказал я. - Шкалика отвезли в больницу. Он
заболел.
Короткая заминка, потом голос сказал:
- А, это мистер Брэдшоу Картер, не так ли? Очень мило, что вы
позвонили.
- Я нашел телефонные аппараты у Шкалика. Я сейчас у него дома. А тот
телефон, который был у меня в конторе, куда-то пропал. И я виделся с
Джералдом Шервудом. Мне кажется, приятель, вам пора объясниться начистоту.
- Да, конечно, - сказал голос. - Как я понимаю, вы согласны
представлять наши интересы.
- Стоп, одну минуту. Сперва объясните толком, в чем дело. И дайте мне
время подумать.
- Ну, вот что, - сказал голос, - вы все обдумайте и позвоните нам. А
что вы сказали про Шкалика, куда его увезли?
- В больницу. Он заболел.
- Почему же он не сообщил нам! - ахнули в трубке. - Мы бы привели его
в порядок. Ведь он прекрасно знает...
- Может быть, он просто не успел. Когда я его нашел, он был очень
плох.
- Как называется то место, куда его увезли?
- Элмор. Элморская больница.
- Элмор. Да, да, конечно. Мы знаем, где это.
- Может, вы и Гринбрайер знаете?
Сам не понимаю, как это сорвалось у меня с языка. Я и не думал про
Гринбрайер. Он вдруг выскочил из подсознания - быть может, где-то там, в
глубине, наши здешние происшествия связались для меня с тем, что
рассказывал о своей работе Элф.
- Гринбрайер? Да, разумеется. Это в, штате Миссисипи. Маленький
город, совсем как Милвилл. Так вы нас известите? Когда окончательно
примете решение, вы нас известите?
- Извещу.
- Большое спасибо, сэр. Рады будем сотрудничать с вами.
И телефон заглох.
Значит, и в Гринбрайере тоже. Не только в Милвилле. А может, и во
всем свете то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83