Главное - Таппер Тайлер: как он связан с
тем, что происходит?
Пусть это дико, нелепо, но в глубине души я уверен - без Таппера тут
не обошлось, каким-то образом он заварил эту кашу.
Надо бы все обдумать, разобраться, но уж очень это огромно, и никак
не укладывается в голове, и не за что зацепиться... За этими мыслями а не
услышал, как сзади, словно крадучись, подкатила машина. Очнулся, только
когда щелкнула распахнутая дверца.
Я круто обернулся - за рулем сидела Нэнси Шервуд.
- Садись, Брэд! - крикнула она сквозь вой сирены.
Я поспешно сел рядом, захлопнул дверцу, и мы понеслись. Машина была
большая, мощная, верх опущен; с непривычки как-то чудно мчаться в открытой
машине, когда над головой ничего нет.
Сирена утихла. Только что мир был до отказа полон воем ее медной
глотки - и вот все оборвалось коротким жалобным стоном и смолкло. Настала
тишина - огромная, давящая, под ее необъятным грузом глубоко в мозгу еще
таился слабый рыдающий отзвук. Словно вой не совсем кончился, а лишь
отодвинулся куда-то очень далеко.
Тишина обдала холодом, я почувствовал себя беззащитным и беспомощным.
Глупо: будто, пока выла сирена, у нас была цель, было зачем и куда
стремиться. А смолкла она - и непонятно, куда идти и что делать.
- Хорошая у тебя машина, - сказал я первое, что пришло в голову.
Ничего другого не подвернулось, а что-то сказать было необходимо.
- Это мне отец подарил ко дню рожденья, - ответила Нэнси.
Машина шла бесшумно, мотора совсем не было слышно, только глухо
шуршали шины по асфальту.
- Слушай, Брэд, что происходит? Кто-то мне говорил, будто твоя машина
валяется разбитая, а тебя нигде нет. Это не из-за твоей аварии запустили
сирену? И еще, говорят, на шоссе пробка, застряла масса машин...
- Вокруг Милвилла поставили ограду, - сказал я.
- Кто поставил? Зачем?
- Это не простая ограда. Ее не видно.
Мы подъезжали к Главной улице, здесь народу стало больше. Шли не
только по тротуарам, но и по газонам перед домами, и прямо по мостовой.
Нэнси сбавила скорость, машина теперь еле ползла.
- Так ты говоришь, ограда?
- Ну, да. Автомобиль без шофера и без пассажиров может пройти сквозь
нее, а человека она не пропускает. Подозреваю, что она не пропустит ничего
живого. Заколдованная стена, как в волшебной сказке.
- Не хватало еще, чтобы ты верил в волшебство!
- Час назад не верил. А теперь не знаю...
Мы выехали на Главную улицу, тут перед муниципалитетом собралась
толпа, все время подходили еще и еще люди. Подбежал Джордж Уокер, мясник
из магазина "Рыжий филин": край белого фартука заткнут за пояс, белый
полотняный колпак съехал на ухо. Норма Шепард, секретарша доктора Фабиана,
забралась на какой-то ящик посреди тротуара, чтоб лучше видеть, что
творится вокруг; Батч Ормсби, хозяин заправочной станции напротив
муниципалитета, стоял у обочины и усердно тер комком ветоши перепачканные
смазкой ладони, словно знал, что вовеки не ототрет их дочиста, а все-таки
обязан стараться.
Нэнси подвела машину к бензоколонке и заглушила мотор.
Размашисто шагая по бетонной площадке, к нам подошел какой-то
человек. Наклонился, оперся скрещенными руками о дверцу.
- Ну, приятель, как дела? - спросил он.
Минуту я смотрел на него, не узнавая, и вдруг вспомнил. Он, видно,
понял.
- Угу, - подтвердил он. - Я самый. Это я разбил твою машину.
Он выпрямился и протянул руку.
- Звать меня Гэбриел Томас. Попросту сказать, Гейб. Мы тогда на
дороге и назваться-то не успели.
Я пожал ему руку и назвал себя, потом представил ему Нэнси.
- Говорят, на шоссе что-то случилось, мистер Томас, - сказала она. -
Но Бред мне не рассказывает.
- Видите ли, мисс, тут дело темное, - сказал Гейб. - Вроде ничего и
нет, наезжаешь на пустое место, а оно тебя не пускает - все равно как в
каменную стену уперся. Проехать нельзя, а видно все насквозь.
- Звонили вы своему начальству? - спросил я.
- А как же. Ясно, звонил. Да только никто мне не поверил. Думают, я
пьян. Думают, я до того допился, что боюсь ехать, вот и отсиживаюсь
где-то. Думают, я сочинил эту дурацкую историю себе в оправдание.
- Они вам так и сказали, мистер Томас?
- Нет, мисс, не сказали, да только я и сам знаю, что они думают. То и
обидно, что им такое в голову пришло. Я ж непьющий. И ничего за мной
худого не водится. Я же три года кряду премии получал за классную езду.
- Ума не приложу, как быть, - продолжал он, обращаясь ко мне. - Никак
не выберусь из этого городишки. Никакого просвета нет. В какую сторону ни
подамся - всюду стена. До моего дома пятьсот миль, жена одна осталась, на
руках шестеро ребятишек, меньшой еще в пеленках. Ума не приложу, как она
там управится. Она, понятно, привыкла, что я уезжаю. Так ведь я всегда за
три дня оборачиваюсь, на худой конец - за четыре. А ну как застряну тут
недели на три, а то и на все три месяца? Что ей тогда делать? Денег взять
неоткуда, а за квартиру плати да шесть ртов прокорми.
- Может, это и ненадолго, - сказал я; мне хотелось его немного
подбодрить. - Может, кто-нибудь сообразит, как этот барьер одолеть. А
может, он пропадет сам собой. И потом, мне кажется, компания пока будет
выплачивать ваше жалованье жене. Ведь вы-то не виноваты...
Он презрительно фыркнул.
- Чтоб эти выжиги да заплатили? Держи карман шире! Знаю я ихнюю
шатию.
- Да вы не волнуйтесь, - уговаривал я. - Мы еще не знаем, что
случилось, надо сперва разобраться...
- Это верно, - согласился Гейб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83