- Что? Что такое?
- Я заказал междугородный разговор. Нас соединят.
Я кивнул.
- Я объяснил, что дело очень важное.
- Не знаю... - сказал я.
- То есть как? Конечно же, это...
- Не знаю, что тут может поправить сенатор. Не знаю, что изменится,
если мы с ним и поговорим - я, ты, кто угодно.
- Сенатор Гиббс - человек влиятельный, - сказал Джо. И он очень любит
это показывать.
Некоторое время мы сидели молча и ждали звонка. Что скажет сенатор?
Что он знает о нашей судьбе?
- А как быть, если никто за нас не вступится? Если никто не станет за
нас драться? - вновь заговорил Джо.
- Ну, а что мы можем? Бежать - и то нельзя. Никуда не денешься. Сиди
и жди, пока в тебя трахнут, - очень удобная мишень.
- Когда в Милвилле узнают...
- Узнают из последних известий, как только это просочится. Если
просочится. Телевидение и радио мигом сообщат, а все милвиллцы прилипли к
приемникам.
- Может, кто-нибудь нажмет на Дэйвенпорта и заставит его прикусить
язык.
Я покачал головой.
- Утром он был зол, как черт. Так и накинулся на генерала.
А кто из них был прав? Да разве за такой короткий срок разберешься,
кто прав, а кто нет?
Издавна люди воевали с вредными жучками и саранчой, со всевозможными
врагами урожая, со всякими сорняками. Воевали, как могли. Истребляли и
уничтожали, как могли. Приходилось всегда быть настороже, чуть зазевался -
и сорные травы тебя одолеют. Разрастутся в каждом углу, под заборами,
среди живых изгородей, на пустырях. Они нигде не пропадут. В засуху гибнут
злаки, чахнет кукуруза, а сорные травы, упорные и выносливые, знай растут
и зеленеют.
И вот появляется новая вредоносная трава, выходец из иного времени;
быть может, она способна не только заглушить, вытеснить пшеницу с
кукурузой, но и уничтожить человечество. Если так, остается одно: воевать
с нею, бороться всеми средствами, как с любым зловредным сорняком.
Ну, а если это не простой сорняк, а особенный, на редкость живучий?
Если он отлично изучил и людей, и растения - и эти познания и способность
применяться к любым условиям помогают ему выжить, как бы ожесточенно ни
боролись с ним люди? Если его ничем другим не возьмешь, кроме высокой
радиоактивности?
Ведь именно так решена была задача, поставленная в той странной
лаборатории в штате Миссисипи.
И если задача решается так, Цветы могут сделать только один, самый
простой вывод. Избавиться от угрозы радиации. А попутно завоевать
благодарность и любовь человечества.
Допустим, все так и есть. Тогда прав Пентагон.
Раздался звонок. Джо снял трубку, протянул мне.
Язык не слушался, губы одеревенели. С трудом я выталкивал из себя
жесткие, отрывочные слова:
- Алло. Слушаю. Это сенатор?
- Да.
- Говорит Брэдшоу Картер. Из Милвилла. Мы сегодня утром
разговаривали. У барьера.
- Ну конечно, я помню, мистер Картер. Чем могу быть вам полезен?
- Дошел слух...
- Распространилось множество разных слухов, Картер. До меня тоже их
доходит немало.
- ...что на Милвилл сбросят бомбу. Сегодня утром генерал Биллингс
сказал...
- Да, - не в меру спокойным тоном произнес сенатор, я тоже это слышал
и был весьма встревожен. Но никаких подтверждений не последовало. Это
всего лишь слухи.
- Попробуйте стать на мое место, сенатор. Вам неприятно это слышать -
и только. А нас это кровно касается.
- Понимаю, - сказал сенатор.
Я так и слышал, как он мысленно спорит сам с собой.
- Скажите мне правду, - настаивал я. - Решается наша судьба.
- Да, да, - сказал сенатор. - Вы имеете право знать. Этого я не
отрицаю.
- Так что же происходит?
- Достоверно известно только одно. Между атомными державами ведутся
совещания на самом высоком уровне. Это условие пришельцев, знаете, для
всех - гром среди ясного неба. Разумеется, совещания эти совершенно
секретные. И вы, конечно, понимаете...
- Ну, ясно, - сказал я. - Обещаю вам...
- Да нет, не о том речь. Еще до утра газеты наверняка что-нибудь
пронюхают. Но мне все это очень не нравится. Похоже, что там пытаются
прийти к какому-то соглашению. Учитывая настроения широких масс, я весьма
опасаюсь...
- Ох, пожалуйста, сенатор, только без политики!
- Прошу извинить. Я не то имел в виду. Не стану от вас скрывать, я
крайне обеспокоен. Я стараюсь собрать самые достоверные сведения.
- Значит, положение критическое.
- Если этот барьер сдвинется еще хотя бы на фут или случится еще
что-либо непредвиденное, не исключено, что мы предпримем какие-то шаги в
одностороннем порядке. Военные всегда могут заявить, что они действовали в
интересах всего человечества, спасали мир от вторжения чуждых сил. Они
могут также заявить, что располагают сведениями, которых больше ни у кого
нет. Могут объявить эти сведения совершенно секретными и откажутся их
огласить. Опубликуют какую-нибудь подходящую версию, а когда дело будет
сделано, преспокойно подождут, пока пройдет время и все уляжется. Конечно,
скандал будет страшный, но они это перенесут.
- А вы сами что думаете? Чья возьмет?
- Понятия не имею! - сказал сенатор. - Мне не хватает фактов. Я не
знаю, что думают в Пентагоне. Не знаю, какие факты есть у них. Не знаю,
что представители генерального штаба сказали президенту. Совершенно
неизвестно, как поведут себя Англия, Россия, Франция.
На минуту в трубке стало тихо и пусто. Потом сенатор спросил:
- Не можете ли вы там, в Милвилле, со своей стороны что-либо
предпринять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83