Ну и замашки! Не смешно ли? Автор статьи имеет право писать, что хочет, а газета — печатать материал. Как может министерство оказывать на них давление и с помощью специально организованного письма бросать тень на человека? Это по меньшей мере безответственный подход. Речь ведь идет о человеке, а не о кошке или собаке.
Все так запуталось, что уже никого нельзя ни хвалить, ни критиковать. На все это уходят огромные силы. А сколько можно сделать, если использовать эти силы надлежащим образом!
Чжэн Цзыюнь предчувствовал, что именно стоит посмотреть на автозаводе «Рассвет». Он много раз бывал здесь, хорошо знал положение дел, так что ему даже не нужно было «поводырей» — сам все мог найти.
Первым делом он направился в столовую: здесь, как на заднем дворе дома, можно увидеть то, чего не покажут при торжественной встрече у парадного крыльца. Цементный пол чисто вымыт, на многочисленных бутылочках и баночках с приправами нет следов грязных пальцев, нигде не громоздится немытая посуда, повара ловко шинкуют капусту, посыпая ее специями и поливая соевым соусом,— готовят аппетитный салат. Судя по их настроению и сноровке, им нравится здесь работать. Все было по-другому, нежели в иных столовых, где варят полные котлы кочерыжек, словно для откорма свиней.
Детский сад недавно отремонтирован. Во дворе не видно прежнего мусора. Горки, качели, карусели выкрашены свежей голубой краской, которая приятно радует глаз в это тихое время года, когда весна идет на смену зиме. У изголовья каждой кроватки висят картинки с разными зверюшками: мама-медведица в малиновом переднике жарит блины, зайчик в голубой безрукавке прижимает к себе большую красную морковку, рыжая лисичка лакомится виноградом... Каждая картинка вызывала в памяти сюжеты сказок, которые Чжэн Цзыюнь читал в детстве. Какие чудесные сны, наверное, снятся детям на этих кроватках! На такой кроватке взрослому, конечно, не уместиться, а на стульчике? Надо попробовать! Чжэн Цзыюнь, смеясь, уселся на маленький стульчик. Колени оказались высоко, руки некуда было деть. К сожалению, человек не может уменьшиться или вернуться назад, в детство. Чжэн Цзыюнь горестно покачал головой.
Чэнь Юнмин широко раскрыл глаза — все в красных прожилках. Он подумал, что замминистра обнаружил какую-нибудь недоделку. Чжэн Цзыюнь похлопал его по спине:
— Ничего, все в порядке! Ты явно устал, переутомился, мало отдыхаешь.
Директор так крепко стиснул зубы, что на скулах выступили желваки.
Они пошли к недавно построенному общежитию. Посмотреть — так люди живут здесь уже лет сто! На крохотных балкончиках сохнет всякое тряпье и ветхие разноцветные одеяла, громоздятся кучи старых дымовых труб, которые давно пора выбросить, куски стволов бамбука, оставшиеся от бараков, выстроенных после землетрясения, обломки досок, кирпича...
Заместителя министра поразила эта бедность, и все же то, что он увидел, было гораздо лучше, чем скученность нескольких семей в одной комнате, когда нога соседа попадает тебе под одеяло. Похоже, что Чэнь Юнмин угадал его мысли.
Чжэн Цзыюнь бывал на многих заводах. Ему казалось, что понять завод — все равно что понять человека, здесь нельзя полагаться на то, что говорят другие люди. Лишь походив по цехам, начинаешь чувствовать пульс производства. Он обратил внимание, что, рассуждая о валовой продукции, прибыли, выполнении плана, Чэнь Юнмин ни разу не заглянул в записную книжку. Все эти постоянно меняющиеся цифры директор держал в голове. Правду сказать, таких руководителей у нас не много.
В цехах чувствовался радостный напряженный ритм. Никто не болтает зря, не читает газет, не слоняется без дела, не кимарит где-нибудь в уголке. Правда, Чжэн Цзыюнь заметил, как беседуют токарь и фрезеровщик, но оба то и дело сверялись с листом бумаги, поглядывая на деталь. Он подошел ближе и увидел, что в руках у них технологическая карта, отпечатанная на ротапринте.
— А эту карту всегда добросовестно заполняют? — спросил он Чэнь Юнмина.
— Конечно, это впрямую связано с планированием производства. План ведь есть не только у завода, но и у цеха, бригады, у каждого рабочего. Мы строго определяем, сколько продукции должно быть произведено за месяц, декаду, даже за день. Если с предыдущей операции передают сто деталей, то принимающий выдает квитанцию. По ней в случае чего сразу можно установить пропажу любой детали. Таким образом, начиная с поступления сырья в цех и вплоть до последней операции весь процесс как на ладони. И продукция точно известна, и отходы. Благодаря этому не только повысилась ответственность каждого рабочего, но стало ясно, кто как выполнил дневное задание.
Чжэн Цзыюнь кивнул.
— А как у вас решается вопрос с премированием?
— Тут не все от нас самих зависело. Когда в июле семьдесят восьмого года высокое начальство наконец разрешило премии, народ очень обрадовался. Ведь раньше у руководителей среднего звена вообще никаких прав не было. Но вслед за этим возник вопрос: как премировать по справедливости, какой принцип пол о жить в основу?
В то время контроль был еще на низком уровне, не умели даже определять, кто на сколько процентов выполнил задание, с каким качеством. А без точных данных и говорить не о чем, можно решать только по первому впечатлению. Вот и получилось, что при распределении премий все перессорились: «Почему тебе больше дают? Чем я хуже тебя?» Бригадиры месяцами ломали головы из-за премий, пока не нашли четких критериев. В конце месяца вывешиваем все показатели, и каждый сам может высчитать, получит он премию или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119