Вот тогда ой даст прикурить этому не в меру активному Чэнь Юнмину!
Подумав об этом, Ли Жуйлинь даже забеспокоился о Чэне. Хоть тот и распустился в последнее время, но, по правде говоря, человек он смелый и честный. Там, где всякие умники начинают вилять, он идет прямо вперед, не втягивая голову в плечи и не зажмуривая глаза. И в грязь не боится ступить.
Во время «культурной революции» один главарь цзаофаней выгнал Ли Жуйлиня вместе со всей семьей из дома и поселился там, потому что до этого Ли Жуйлинь ущемил его в правах, будучи секретарем партбюро. Конечно, Ли действовал не один, а по указанию парткома и правильно прищучил этого ловкача, но теперь у того появилась возможность отомстить. Он даже избил Ли Жуйлиня и его жену, жена чуть не тронулась, да и жить им было негде.
Чэнь Юнмин, едва став директором, велел начальнику охраны вмешаться в это дело, потому что оно вызывало большое недовольство среди людей. Ли Жуйлинь невесть где скитается, как же он может работать? Сколько можно тянуть с восстановлением справедливости?
Тогда еще никто не знал, насколько терпелив Чэнь Юнмин. «Рассвет» — завод большой, начальников на нем много, некоторые Чэня и за человека не считали. А кое- кто смотрел и выжидал: как он справится. Чэнь Юнмин все время чувствовал, что ему трудно будет усидеть в директорском кресле.
В первый раз начальник охраны просто не обратил внимания на слова директора. Тогда Чэнь Юнмин вызвал его и повторил то же самое распоряжение в присутствии заместителя секретаря парткома — опять никакого результата. Ну, а в третий раз, начальник охраны уже огрызнулся: «Я подчиняюсь системе общественной безопасности и не могу хватать кого попало!» Чэнь Юнмин побагровел: «Я твоей работой никогда не занимался, знаю о ней мало, да и в политике не силен, но хочу задать тебе три вопроса.
Первый: кого ты охраняешь как начальник охраны? Товарища Ли Жуйлиня избили, из дома выгнали — разве это не нарушение человеческих прав, не нарушение конституции? Второй вопрос: я понимаю, что ты подчиняешься системе общественной безопасности, но ведь и партком для тебя руководство. Какое же из этих руководств важнее? И последнее: сегодня я вызываю тебя уже в третий раз, приказываю в три дня выгнать этого цзаофаня из дома товарища Ли Жуйлиня. Выполнишь, наконец? Отвечай!»
Точно искусный штукатур, он замазал начальнику охраны все щели, и тому просто некуда было деться. Но он I все-таки попытался увернуться: «Сделать-то можно, однако я остаюсь при своем мнении!» «Это твое право и партийным принципам не противоречит,— сухо промолвил Чэнь Юнмин,— но выполнять решения руководства ты обязан, это не менее важно».
«Да, малый выдержанный и с перцем!» — подумал начальник охраны. На следующий день ему пришлось выселить цзаофаня из чужого дома.
Вскоре, на собрании актива всего завода, Чэнь Юнмин обнародовал содержание тех трех бесед и напрямик заявил: «Я не верю, что из такого количества людей мы не сможем выбрать настоящего начальника охраны. Нынешний абсолютно никуда не годится!»
Начальник охраны сидел в первом ряду и никак не ожидал, что Чэнь выкинет такой трюк. Он обомлел, точно его дубинкой по голове стукнули. За многие годы своего царствования он не встречал директора, который решился бы поднять на него руку... Чэнь Юнмин сместил не только начальника охраны, но и некоторых его подручных. Всех перешерстил, сверху донизу. До этого в отделе охраны из-за постоянных разногласий даже партгруппу не могли создать.
В общем, одни люди на заводе возненавидели Чэня до мозга костей, другие встали за него горой, но равнодушных почти не осталось. Когда же Ли Жуйлинь лишился места освобожденного парторга, о нем не вспоминали больше двух месяцев. Подавленный, он пришел к Чэнь Юнмину. «Ну как, все понял?» — с ходу спросил директор. «Понял
или нет, увидим после. Сейчас прошу хоть какой-нибудь работы».— «Ну что ж, это правильно. Некоторые вещи понимаешь не сразу, надо время, чтобы обдумать». Эта фраза прозвучала вполне естественно, но следующая снова была вызовом: «Могу взять тебя только вахтером. Кроме того, я уже известил бухгалтерию, что за эти два месяца ты зарплату не получишь. Неделю запишем тебе отпуск, а остальное — извини! Мы с тобой старые товарищи, ты вправе дуться на меня, но не смеешь прогуливать. Ты столько лет занимался идейно-политической работой, должен понимать такие вещи!» Сначала Чэнь Юнмин говорил довольно мягко, но постепенно ожесточился, как будто это решение далось ему с большим трудом.
Все то время, пока обиженный Ли Жуйлинь отсиживался дома, Чэнь не переставал думать о нем. Он знал, что удержание зарплаты еще больше обозлит Ли, а может, и других людей. Иные руководители на месте Чэнь Юнмина, наверное, спасовали бы и пошли на поводу у недовольных. Сейчас все дорожает, и двухмесячная зарплата не шутка. Но Чэнь скорее был готов дать Ли Жуйлиню денег из своего кармана, чем вытаскивать их из кармана государства. Если он на этот раз не проявит твердости, то любой недовольный сможет «бросить свое коромысло и улечься». Под него как директора и так уже вовсю копают, ищут уязвимые места!
Взять хотя бы Дун Дашаня, который всячески ему вредит, пользуясь своими связями. Он буквально сел директору на шею и гадит, не дает работу развернуть.
Когда Чэнь Юнмин заступил в должность, в одном из цехов даже земляные работы не были завершены. Ясно, что это очень мешало заводу выполнить годовой план. Чэнь вызвал Дуна: «Нечего замораживать этот цех, он должен как можно скорее дать продукцию. Собери людей, изучи вопрос и подай мне проект!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119