Но почему надо говорить только с самим собой? Он должен вслух высказать это Юаньюань и Мо Чжэну, которого он еще не видел, но уже успел обидеть. Который час? Скоро одиннадцать, есть еще последний троллейбус.
Лю Юйин в полусонном состоянии тащилась домой, зевая и с трудом переставляя по лестнице одеревеневшие ноги.
Завтра уже Новый год. В эти дни было особенно много дел. Столько женщин хотели сделать прическу, что пришлось работать сверхурочно, с восьми утра до десяти вечера. Ноги онемели. А у самой волосы грязные, уже слипаются. Нет даже времени помыть голову. Интересно, поел ли Сяо Цян? Утром она приготовила овощи, положила вместе с пампушкой на решетку в кастрюлю и долила воды. Она объясняла Сяо Цяну, как зажечь спичку, открыть газ и подогреть еду, но наверняка Е Чжицю затащила
мальчика к себе и покормила. Как неудобно перед ней! Чувствуя себя обязанной, Лю Юйин много раз агитировала соседку сделать прическу. Уж она бы постаралась! Однако Е Чжицю всякий раз, заслышав об этом, обхватывала голову руками и говорила: «Только не сейчас! Дай мне пожить спокойно пару дней!»
И чего только бояться? Ведь волосы же не завьются сами! Человека красит одежда, а лошадь — седао. С другой стороны, сколько ни завивай Е Чжицю, еще неизвестно, станет ли она от этого красивее.
Кажется, добралась до третьего этажа. Лю Юйин остановилась передохнуть. Но что это? Где-то совсем рядом хрипит человек. Она посмотрела вниз — на лестнице никого не было. Тогда она быстро побежала вверх. На ступеньках, скорчившись, лежал пожилой мужчина.
— Товарищ, эй, товарищ! Что с вами?—Лю Юйин бросилась поднимать его.
Чжэн Цзыюнь раскрыл глаза и махнул рукой, давая понять, что его не надо трогать. Он показал на белые таблетки, рассыпанные по ступенькам, потом — на свои губы.
Лю Юйин поняла и тут же, собрав несколько таблеток, сунула ему в рот. Лихорадочно стала стучаться в дверь Е Чжицю:
— Откройте! Откройте!
Дверь отворилась, показались веселые лица соседки, Мо Чжэна и той красивой девушки, что часто сюда заходила,— кажется, Юаньюань.
— Скорей, скорей! Там человеку плохо, на лестнице! Похоже, что-то серьезное.— Лю Юйин была сильно взволнована. Все побежали за ней вниз по лестнице.
— Папа! — вырвалось у Юаньюань.
— Почтенный Чжэн! — воскликнула Е Чжицю.— Ну-ка, Мо Чжэн, беги скорее за такси.
Чжэн Цзыюнь закрыл глаза, словно он дошел наконец туда, куда стремился. Не думал он, что придется познакомиться с Мо Чжэном при таких обстоятельствах. Очень уж театрально все получилось. Только бы дочка и будущий зять не подумали, что оц пришел ссориться.
Юаньюань снова расплакалась. Она была так несправедлива к отцу, это ее вина.
— Папа, папа!
Е Чжицю строго сказала:
— Не плачь, не тряси его и вообще не трогай. Ему нужен покой.— Она присела и подложила свой локоть под голову Чжэн Цзыюня.— Ступай, принеси лучше подушку!
Девушка словно отупела и даже не сдвинулась с места, будто и не слышала ничего. Какой она все-таки еще ребенок! Лю Юйин побежала за подушкой вместо нее.
Как долго нет такси. Е Чжицю нервничала: ведь с каждой минутой промедление становится все опаснее. На лбу у нее выступили крупные капли пота. О небо! Этот человек не должен умереть. Таких прекрасных людей в Китае немного, скорее, слишком мало.
Юаньюань прижималась лицом к ладоням отца, покрытым холодной испариной.
— Папа, я буду о тебе заботиться, буду тебя любить, только не вспоминай того, что я наговорила! Ты же у меня хороший, папа, я понимаю тебя. Я не такая уж глупая...
— Помолчи, Юаньюань, дай ему отдохнуть,— сердито сказала Е Чжицю.
Наконец такси пришло. Мо Чжэн поднял Чжэн Цзыюня на руки. Какой он сильный, этот парень! Точно его жизненные соки переливались в обмякшее тело Чжэна. Как хорошо! Он словно стал ребенком, покоящимся на руках у великана. Ничего, он не умрет. Чжэн Цзыюнь раскрыл глаза. На него смотрели глаза Мо Чжэна, похожие на черные агаты. Они будто магнитом притягивали обратно душу Чжэн Цзыюня, уже отдалившуюся было от тела, вливали в нее свежую энергию. Чжэн Цзыюнь с усилием улыбнулся Мо Чжэну. Видимо, он действительно хороший парень!
ЭПИЛОГ
Зазвонил телефон. Уже далеко за полночь. Нехорошо беспокоить людей в такое время. Министр перевернулся на другой бок и опять уснул. Телефон зазвонил снова и звонил, должно быть, долго. Что-нибудь случилось? Тянь
Шоучэн раскрыл глаза и сел на кровати. Спустил на пол ноги и нащупал шлепанцы. По пути к телефону обнаружил, что на левую ногу надел правый, а на правую — левый.
— Да! — раздраженно сказал он в трубку.
— Министр Тянь? Извините, что нарушил ваш покой.— Цзи Хэнцюань умел употреблять изысканные обороты. Не то чтобы он не мог обойтись без них — просто знал, с кем следует говорить вежливо.
— Что случилось? А? — протянул Тянь Шоучэн. Он услышал в трубке, как Цзи Хэнцюань переводит дух и глотает слюну, точно человек, перед которым стоит блюдо с деликатесами.
— У Чжэн Цзыюня инфаркт, он в больнице.— Голос Цзи напрягся, словно он старался подавить смешок.
— Что? — Тянь Шоучэн на мгновение почувствовал замешательство, даже пол качнулся под ногами.— Как это произошло?
— Говорят, на квартире у той журналистки. После одиннадцати вечера.— Все это Цзи Хэнцюань произнес быстро, на одном дыхании, точно боялся, что не успеет сообщить эту новость и сам внезапно умрет. Он напоминал разведчика, пробравшегося во вражеский лагерь и добывшего наконец ценную информацию, которую нужно немедленно доложить главнокомандующему.
— А-а! — Это «а» началось на самой высокой ноте и закончилось на самой низкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119