Неужели он, Чэнь, такой же желторотый парнишка, как и Люй Чжиминь? Почему у него не хватило времени всего лишь на одну беседу с рабочими по технике безопасности?
На диванчике перед дверьми операционной он просидел
глава
несколько часов, которые показались ему годами. Едва двери открывались и выходил человек в белом халате, сердце Чэня испуганно вздрагивало. Нервы были напряжены до предела. Когда Юй Ливэнь тихонько присаживалась с ним рядом, он отворачивался, чтобы не смотреть на нее. Только спросил однажды:
— Не знаешь, как там дела?
— Очень плохо, разорвана печень...
— Он может умереть?!
— Мы приложим все силы...
— Хорошо, ступай!
Лишь узнав, что кризис у Люй Чжиминя миновал, он безмолвно уронил голову на слабое плечо жены.
Красные шелковые флаги хлопали на ветру. Чэнь Юнмин почувствовал, что к горлу подступают слезы. А слез не должно быть. Из-за чего они? Может, из-за того, что у Люй Чжиминя миновал кризис, или потому, что люди так сердечно и искренне благодарят его, Чэнь Юн- мина? Еще неизвестно, кто кого должен благодарить.
Те примитивные дома, которые сейчас строит завод, действительно дают людям жилье и приют. Только уж очень они убогие. Но даже этих крохотных квартирок люди ждали долго и терпеливо, мечтали о них.
Директор вспомнил, как Люй Чжиминь говорил, лежа на больничной койке: «Сун, ты эту квартиру бери себе, мы ведь с тобой как братья. Должен был я получать, но я скажу, чтобы... Нет, нет! Не отказывайся. Директор говорил, что скоро еще построят. Чуть раньше, чуть позже — какая разница!»
Сколько у нас людей, привыкших разглагольствовать о «классовой солидарности», сидя в высоких домах со светлыми окнами и просторными комнатами! Если бы они услышали действительно товарищеские слова, сказанные Люй Чжиминем, когда он повис между жизнью и смертью, если бы они видели, как рады и счастливы те, кому довелось получить хоть такое убогое жилище,— о чем, интересно знать, они задумались бы?
Да, наверное, ни о чем.
Когда первая порция пельменей была готова, Ли Жуйлинь раздвинул толпу людей и, крепко держа миску в руке, произнес:
— Эти пельмени мне хочется поднести нашему Чэню!
У него был такой решительный вид, что соперничать с ним никто не посмел. Да он и сам считал, что у него есть полное право на первенство...
Однажды директор поручил ему руководить устройством пруда для разведения рыбы. Это была часть долгосрочного плана, рассчитанного на улучшение условий жизни рабочих и служащих всего завода. Чэнь Юнмин предупредил, что склоны пруда надо обязательно утрамбовать катком, засыпать камнями, а сверху — песком. В то время Ли Жуйлинь еще таил обиду на директора и не прислушался к его словам.
Один из участков дамбы он обработал не так. Запустили воду, рыбью молодь, а когда пришли холода, то именно этот участок прорвало — вода ушла вместе с мальками. Лишь тогда Ли Жуйлинь понял, что натворил. Предстояло отвечать перед всем коллективом завода. Директор-то ничего, самое большее — отчитает, а рабочие и служащие так надеялись на рыбоводческие хозяйства! Цены на продукты быстро росли, снабжение свежей рыбой шло с перебоями, люди собирались хоть как-то поправить дело. В общем, Ли Жуйлинь так расстроился, что, прибежав в заводоуправление, тут же разрыдался. Чэнь Юнмин долго молчал, а потом сказал: «Ладно, не переживай, вместе начнем все сначала!» — «Ну поругай меня!» — «Я не хочу тебя обвинять. Слезами ты искупил свой просчет. Ясно, что у тебя все же есть чувство ответственности. Эти слезы драгоценны!»
Говорят, человеческая жизнь — это приобретение друзей. Обида на директора за то, что он прежде сместил его, исчезла у Ли Жуйлиня, как та вода, что ушла из пруда. Он начал совершенно по-другому относиться ко всему, что делает Чэнь Юнмин, взглянул на него иными глазами.
...Директору совсем не хотелось есть. Ему бы теперь поспать вдоволь, наверстать упущенное за трое суток, но он чувствовал, что все равно не сможет заснуть. Только что ему сообщили, что министерство планирует провести симпозиум по идейно-политической работе и всем участни
кам необходимо подготовить доклады. Это сообщение окончательно выбило его из колеи. Совещания, туманные доклады, где одно с другим не сходится! Опять что-нибудь вроде «обмена опытом идейно-политической работы на основе примера Дацина» или как «укреплять идейно-политическую работу на предприятиях в новых условиях, как изыскивать пути научного подхода к этой работе». Конечно, знать об опыте Дацина всем нужно, но что тут еще изыскивать? И наверху, и внизу, и в большом, и в малом — всюду компромиссы и примиренчество. Как быть нижестоящим, если те, кто вырабатывает политику, требуют то одного, то другого, сами не зная, чего хотят? Как мы можем в таких условиях хорошо делать свое дело?
К тому же позвонил замминистра Чжэн Цзыюнь, сказал, что, раз завтра воскресенье и у министерских выходной, он хочет побывать на заводе. Чтобы его водитель в воскресенье отдохнул, он попросил Чэнь Юнмина заехать за ним на машине. Наверное, замминистра выбрал именно этот день потому, что не хочет шумихи. Ведь если бы он приехал не в воскресенье, если бы договаривался через секретаря, то вместе с ним явились бы начальники управлений, отделов, инженеры, техники, секретари — целый эскорт. Но в чем все-таки дело? Чэнь Юнмин не мог не ломать голову над причиной приезда Чжэн Цзыюня...
Иногда к человеку как бы приходит второе дыхание. Принимая миску с пельменями, которую Ли Жуйлинь протягивал ему с таким важным видом, директор вдруг почувствовал прилив свежих сил — будто родился заново.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119