Он не был светлым, незамутненным, не искрился точечными бликами ауры, которой отличалась простая деревянная доска, превращенная человеческими руками в копию иконы. Это поле было сероватого цвета и совсем не светилось. Я услышал внутренний монолог Константина Филатова. Несомненно, этот В
человек обладал огромной внутренней энергией, направленной во зло...
...Я знал совершенно точно, когда и где состоится встреча Нины Евгеньевны с деловыми людьми из Финляндии. Кто они были? Обычные водители туристических автобусов, регулярно привозившие в Питер своих соотечественников. Но я знал также и то, что «пустыми» они никогда не приезжали и не уезжали. Через границу они провозили к нам различную валюту, а обратным рейсом отправлялись с художественными ценностями, скупленными у воров и грабителей всех мастей.
Мадам Бродле была, пожалуй, самой известной скупщицей краденого в определенных кругах уголовного мира. Ей почти всегда везло. «Ничего, — думал я, — будет и на нашей улице праздник...» Спрятавшись за деревянной дворницкой будкой в одном из питерских двориков-колодцев, кутаясь в полушубок, я ждал приезда гостей, чтобы попытаться лично войти с ними в контакт и договориться о продаже с их помощью подлинника иконы «Архангел Гавриил». Решение мое было твердым: пойду на кражу только в случае удачных переговоров с финнами.
Они приехали на белом «форде», принадлежавшем начальнице, и тут же отправились в подвал дома, используемый как складское помещение для антикварного магазина нашей фирмой.
Как я и предполагал, пробыли они там около часа, подбирая для очередного вывоза произведения искусства. Когда вышли из складского помещения, Бродле с ними не было: она должна была, как всегда, проверить и опечатать склад. Этим-то коротким промежутком времени я и воспользовался.
Подойдя к финнам, я попросил у них закурить.
— Люблю все скандинавское! — разглядывая герб на пачке сигарет, польстил я им.
— Возьми всю пачку! — сказал тот, что был в очках. — Презент!
— Спасибо, — поблагодарил я, закуривая. — Я работаю вместе с Ниной Евгеньевной...
— О! Нина Евгеньевна!.. Очень замечательная женщина! — сказал второй, на вид довольно крепкий мужик.
' — Я хочу предложить вам уникальную икону конца четырнадцатого столетия. Это «Архангел Гавриил» работы Андрея Рублева... — сказал я и сунул в руки финна пачку цветных фотографий размером девять на двенадцать.
— Эти фото мы возьмем с собой. — Улыбка исчезла с лица очкарика. — Сколько бы вы желали за нее иметь?
— Миллион! — брякнул я и затаил дыхание.
— Миллион чего? — уточнил финн.
— Не «деревянных», разумеется, — буркнул я, сожалея о своей несдержанности.
— Мы подумаем, — кивнул очкарик.
— Но я не хотел бы, чтобы мадам Бродле знала о моем предложении...
— Не волнуйтесь, мы умеем хранить коммерческие тайны!
Идя домой, я уже физически ощущал в своих руках тяжесть кейса с миллионом долларов. При этом я вновь и вновь взвешивал свои возможности: ведь мне предстояло перевести весь бизнес Бродле на себя...
Главный мой козырь — выигрыш во времени. Я опережал Бродле в этой игре. Она еще только собиралась продать икону, а я уже договорился о ее сбыте.
Как моя хозяйка вышла на эту икону? Однажды в ее загородном доме отдыхал давний приятель — генеральный директор акционерного общества «Поляны» некий Семиречный. Он любил сюда заезжать после «посиделок» в областном законодательном собрании. Мне удалось подслушать следующий разговор.
— Почему бы нам с вами, драгоценная моя, — предложил Семиречный, — не воспользоваться деньгами, которые сами идут к нам в руки... Есть у нас небольшая церквушка с уникальной иконой, которую толком никто не охраняет, кроме придурка сторожа, живущего в склепе графского рода Жеребятниковых. Продадим икону и махнем на Канарские острова! Я там еще не был.. А что?
— Я — за! — ответила Бродле. — Завтра же начнем готовить операцию.
«Махнете, только после меня!» — подумал я тогда.
Мороз крепчал, идти по набережной из-за пронизывающего ветра было просто невозможно. Хотелось поскорее добраться до дома.
У подъезда меня встретил человек, с которым мне
меньше всего хотелось видеться. Это был племянник
мадам Бродле, числившийся в фирме «подносчиком
снарядов», как он любил сам себя называть.
— Тетушка желала бы с вами повидаться, — сказал
он. — Карета, граф, торчит уж у подъезда...
«Будет строить планы в отношении реализации фальшивых долларов», — подумал я и не ошибся.
А через несколько дней вместе с художником Феоктистовым и прихвостнем Бродле Игорьком по кличке Даун я уже катил на том самом «форде» в сторону Торжка, где нас ожидало приятное свидание с подлинником «Архангела Гавриила»...
* * *
Филатов, несомненно, обладал волей огромной силы и большим зарядом энергии зла, и все же эта энергия, клубившаяся грязно-серым облаком вокруг моего сознания, не могла противостоять освежающей и оздоравливающей энергии добра и любви, исходившей от божественных слов, произносимых священником:
— «Верующий в Меня не в Меня верует, но в Пославшего Меня. И видящий Меня видит Пославшего Меня... Ибо Я говорил не от Себя, но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить. Итак, что Я говорю, говорю, как сказал Мне Отец».
Божье слово подействовало на меня, как родниковая вода на томимого жаждой в знойный полдень, освежила и прибавила сил.
Утреню я отстоял до конца.
Выйдя из церкви, я отправился бродить по аллеям ухоженного кладбища. Я шел и думал о даре, которым наградил меня Всевышний.
Я давно пытался понять собственный феномен, разобраться в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137