Что я и еде тал...
Что это ты, друг ситный, полные штаны наложил от страха? — спросит Режиссер дьяка.
— Я вам позвонил на всякий пожарный, как вы приказывали...
— Я после твоего звонка подумал, что к вам прибыл «важняк» из Генеральной прокуратуры, а тут... Словом, у меня и без твоих детских страхов и ночных кошмаров дел по горло. Члены нашего не очень уважаемого законодательного собрания такую свистопляску устроили после исчезновения своего драгоценного депутата Семиречного, что только держись! Слышал небось?
— Да, наслышан...
— Семиречный принадлежал к либерально-демократической партии. Ее лидеры очень опасны, любят пошуметь, раздуть дело. Они считают, что это политическое убийство, как и убийство депутатов Государственной думы Мартемьянова, Айздердзиса и Скороч-кина. Поэтому смотри в оба, могут быть провокации...
— Не извольте беспокоиться, Сергей Никитич, я всегда на посту, вы же меня знаете...
Вернувшись в гостиную, Игнатий Северьянович, заикаясь, проблеял:
— Ме-е-естное руководство!.. Вы уж извините, что оставил вас одного...
— Все в порядке! — сказал я и мысленно перекрестился.
* * *
Признаться, дьяк заинтересовал меня чрезвычайно. И даже не сам дьяк, а то, какую роль он играл в истории с подменой иконы. По всему было видно, что он не так прост, как могло показаться на первый взгляд. И потому я с удовольствием принял его предложение посидеть после сытной трапезы на берегу речушки с удочкой.
— Вот мы сейчас червячка насадим и поймаем пес-карика... Их здесь уйма! — Сидя на берегу реки у плакучей ивы, дьяк разматывал удочку. — Матушка Клавдия Степановна терпеть не может чистить этих рыбешек. Они же мелкие и скользкие. Так я сам их чищу для ухи. Приноровился не ножом, а обыкновенным гвоздем тушки вскрывать. Получается отлично!
За два часа мы наловили около сотни пескарей и обеспечили его котов хорошим ужином. Когда клев прекратился и дьяк начат подремывать, я решил «разговорить» его своими методами. И вот что узнал...
...Семиречному о драгоценной иконе, находившейся в церковном иконостасе, поведал я. Хотелось не В
много подработать. Я и троих иконщиков, приехавших к нам зимой на белом «форде», встретил. Рассказал им, как закреплены иконы и что лучше сделать, чтобы нужную «доску» снять, а новую на ее место укрепить. Впрочем, иконщики в моих советах особенно и не нуждались. Однако я своего добился, и они мне за труды неплохо заплатили. Позже я пошел к Семиречному и напомнил ему о должке. Так он меня с лестницы спустил, скупердяй чертов. Ну да на том свете ему все зачтется...
С Сергеем Никитичем Павлышевым меня свел случай еще несколько лет назад. Как-то, возвращаясь после сбора грибов в деревню, я увидел на берегу лесного озера разноцветную палатку. Опять, думаю, в наших лесах цыганский табор остановился. Надо всех деревенских предупредить, чтобы они за своим скотом приглядывали, особенно за лошадьми.
Подошел ближе, смотрю, нет, не цыгане. Трое молодых парней и две симпатичные девушки на костре шашлык жарят.
— Эй, человече! — крикнул один из них, заметив меня. — Ты чего там по кустам прячешься? Иди к нашему огоньку, у нас и закуска имеется, и прочее...
Чего ж не подойти к добрым людям, коли приглашают. Я и подошел.
— Илья, налей грибнику чарку. А ты, Николай, подай шашлык, — скомандовал высокий красивый парень в стройотрядовской куртке. — Много грибов набрал?
Я выпил водочки и взял в руки шампур с шашлыком.
— Как вам сказать, бывало и получше. Сейчас же в наших лесах грибников больше, чем грибов. Но десятка два боровиков нашел. Есть и подосиновики, и подберезовики. А вы кто, туристы?
— Можно и так, — ответил парень в стройотрядовской куртке, которого друзья почему-то называли Режиссер. — А если уж откровенно, то мы студенты из Института культуры. Ходим по деревням, собираем фольклор, ищем добрых людей, сохранивших старинные книги, утварь всякую, иконы...
— А старыми кастрюльками, мисочками не интересуетесь? Опять же старой обувью? У меня этим добром весь подпол завален. Матушке маринады да
а соленья ставить некуда.
— Так вы бы выбросили то барахло на свалку, — посоветовала девушка.
— Выбросить недолго, а вдруг еще пригодится. В прошлом году ремонт в храме Божьем делали, так В много чего из моего подпола сгодилось...
— Значит, в церкви работаете? — спросила девушка.
— Служу, милая, — поправил я ее. — На мне дьяконский чин рукоположен...
— И иконы у вас в церкви старинные имеются? — поинтересовался Режиссер.
— Есть и иконы, — ответил я. — Одна икона «Архангел Гавриил» чего стоит! Говорят, очень древняя...
— Илья, наливай еще по чарке! — повеселевшим голосом приказал Режиссер. — Ваше здоровье, человече!..
Потом Режиссера и его друга Николая я несколько раз встречал в нашей церкви. Они любовались иконостасом...
Дослушать рассказ Игнатия Северьяновича мне так и не удалось. Объявившаяся на берегу его благоверная, Клавдия Степановна, напомнила мужу, что уже пора отправляться в церковь на вечерню.
* * *
Прихожан в церкви было не очень много. Я, как и во время утрени, занял место неподалеку от алтарного иконостаса, предварительно поставив свечку перед образом Николы Чудотворца. Уж я-то знал, за что благодарил небесные силы... Если бы Господь не сподобил отвести глаза этому бандиту Режиссеру, мне бы не сдобровать. Не знаю, где и кто отыскал бы мои останки...
Оказавшись рядом с изображением архангела, я постарался отрешиться от дум о себе и вновь наладить контакт со своими «информаторами» из небытия.
На этот раз желаемого я достиг не сразу, что-то мне очень мешало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137