Больше того, кое-кто пытается наложить лапу и на остальные. Я и так уже потерял слишком много. Короче, я согласен продать их вам. Этим бумажкам я больше не доверяю.
— За доллары? — уточнил я. В
— Нет! Только за «ружъе»! — стукнул кулаком по столу Фиксатый.
— За золото?! — воскликнул я. — Но это же...
— Только за золото, слышите меня? Хватит с меня «кукол» и фальшивых купюр...
Я глубоко задумался. Похоже, Фиксатого уже кто-то «кинул», подсунув ему за картины фальшивые деньга. Если это так, то надо сыграть с ним в его же игру. Ну а как с ним расплачиваться — это мы еще посмотрим. Не люблю, когда меня бьют по голове, прежде чем предложить товар...
— Будем считать, что договорились, — сказал я. — А сейчас хотел бы привести себя в порядок и позавтракать. Из-за вас я и поужинать не успел...
— Ну что же, давайте сразу и пообедаем! — шутливо согласился Фиксатый и, подойдя ко мне, вытащил нож с выкидным лезвием. Задумчиво довертев его в руках, он потрогал лезвие ногтем и одним быстрым движением перерезал веревки, которыми были связаны мои руки.
Я встал и, потирая затекшие кисти, прошелся по помещению.
— А может, сначала желаете взглянуть на товар? — спросил Фиксатый, для которого я из потенциального жмурика, кандидата на тот свет, уже превратился в выгодного клиента.
— Я не меняю своих привычек: сперва трапеза, потом — смотрины.
— Как скажете, — согласно кивнул Фиксатый. Он, видимо, проникся ко мне некоторым уважением, поняв, что я не сломлен.
Я всегда отличался непритязательностью в еде. Мои гастрономические вкусы простирались от сухарика до ухи по-монастырски в дорогом ресторане. Вот и сейчас, думая о коллекции картин купца Федорова, я совсем не обращал внимания на то, чем меня потчевали.
Гораздо больше меня заинтересовало помещение, где проходила наша трапеза. Очень уж оно походило на старинную залу купеческого особняка. Что, если это и есть поместье Федоровых?.. Так вот, значит, куда меня доставили! Фиксатый, сам того не желая, облегчил мою задачу, поскольку мне так или иначе пришлось бы здесь побывать...
За столом прислуживали какие-то испуганные женшины. Стоило только Фиксатому произнести слово, потребовать что-то, как они буквальна бежали выполнять его желания. Определенно, сей гусь лапчатый чувствовал себя в этом доме падишахом. Особенно унижал он ту женщину, что была помоложе. Один раз даже запустил в нее грязной тарелкой, которую она вовремя не поменяла. Вообще Фиксатый вел себя так, будто мстил своим бывшим хозяевам, которых превратил в рабов. Конечно, это были только мои предположения.
Апофеозом моих приключений стало знакомство с картинами из коллекции купца Федорова. Как я ни старался показать Фиксатому свое полное равнодушие к старинному сундуку китайской работы, стоявшему в одной из комнат второго этажа, мне, видимо, плохо это удавалось. А уж когда он стал доставать оттуда папки с рисунками и свернутые в трубочку холсты, я забыл, где и с кем нахожусь.
Дрожащими руками раскрыл я большую папку, в которой хранились графические листы. «Иллюстрации к произведениям Гоголя!» — пронеслось в моей голове. Да, это были они! Портреты персонажей из «Мертвых душ», иллюстрации к «Ревизору» и «Бюрократическому катехизису». «Боклевский Петр Михайлович!» — огненными буквами отпечаталось в мозгу. Неужели это подлинники? Подписей автора на листах нет... В сторону!
Разворачиваю первую картину. Что там? Ага! Это несомненно работа Кирилла Викентьевича Лемоха. Его сюжеты из крестьянского быта узнаваемы сразу. Вариант «Круглой сироты»... Мне сразу припомнились слова критика Стасова об этой картине, которую он считал лучшей в творчестве художника: «Здесь много грации и чувств. Письмо колоритное»... Еще пара полотен Лемоха с портретами художников Шишкина и Мясоедова...
А это что такое? Неужто работа кисти Петра Захаровича Захарова? Того самого чеченского малыша, которого взял у умирающей матери сам командующий
отдельного Кавказского корпуса генерал Ермолов и отдал на воспитание казаку Бороздиновской станицы Захару Недоносову. Впоследствии Чеченец, как про-
звали будущего художника, учился в Академии художеств. Он создал портреты Лермонтова, Некрасова и многих других деятелей искусства и культуры. Самая
известная его работа «Портрет детей П.Н.Ермолова».
Здесь же наброски к этому полотну... жаль, мало успел
сделать Чеченец при жизни. Умер от туберкулеза тридцати лет от роду. Все-таки интересно пересекаются в дом старинном особняке эпохи! Девятнадцатый век,
долгая Кавказская война — конец двадцатого века — и
опять на повестке дня проблемы с Чечней.
Господи! Неужто сам Фердинанд Боль, ученик о Рембрандта? Не может быть! Слишком большое счастья для такого дурня, как я... Его картины «Портрет
молодого человека» и «Портрет виноторговца и его жены в виде Вакха и Ариадны» выставлены в основной экспозиции Эрмитажа. А что здесь? Так... «Сон Иакова»? Нет, это уж слишком! Конечно, это только копия. «Но прекрасная копия!» — не удержавшись, пробормотал я вслух.
— Что вы там бормочете? — вернул меня с небес на землю Фиксатый. — Сколько дадите за все скопом?
— Не торопитесь. Нужно оценить товар...
Я говорил с Фиксатым на его языке, но, видит Бог, мне было противно произносить подобные слова применительно к этим прекрасным художественным произведениям.
И все же я оценивал, хотя и презирал себя за это.
Да, работы, увиденные мной, были интересны. Но я бы покривил душой, если бы сказал, что был полностью удовлетворен. Я рассчитывал найти куда больше. Здесь не было уникальных шедевров живописи, за которые «заказчик» мог меня отблагодарить по-настоящему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137