Нет бы сразу предупредить, все рассказать, а он норовит это сделать через третьих лиц, конспиратор хренов!»
Ночь прошла сравнительно спокойно. А утром Макс потащил меня показывать Париж, при этом болтая без умолку.
— Франция! О, Франция! О ее истории можно рассказывать часами. Сначала эти земли заселяли кельты, а саму страну называли Галлия. Позже сюда пожаловали завоеватели-римляне, и Франция стала провинцией в составе Римской империи. До сих пор об этой эпохе напоминает название Прованс. В третьей четверти пятого века нашей эры юный предводитель франков Хлодвиг отвоевал их последние владения. Ему же принадлежит пальма первенства в выборе религии для народа страны. Это, как вы уже знаете, христианство. Затем на политической арене появляется легендарная фигура Карла Великого...
Признаться, Макс мне изрядно поднадоел своими россказнями, и я полностью переключился на собственные мысли. А они, надо сказать, не отличались какой-то глубиной и значимостью. Просто-напросто, когда я собирался в Париж, у меня возникло одно-единственное желание — посетить дорогой французский бордель. И чтобы в нем девочки были разноцветные... Не знаю почему, но картины моих любовных утех с двумя-тремя француженками сразу просто стояли у меня перед глазами. А этот придурок Макс талдычил о Карле Великом...
Но впереди меня ожидало еще более тяжкое испытание, когда Макс притащил меня в королевский дворец в Лувре и начал водить по его многочисленным залам.
— Вот! Вот! — поминутно вскрикивал он. — Воз можно, здесь, в этом самом узком помещении, Анна я Австрийская благодарила будущего капитана мушке теров, а затем и маршала Франции гасконца д'Арта ньяна за вовремя доставленные бриллиантовые подо вески! В этих залах, ходах и переходах вся история Франции, как подлинная, так и литературная! Здесь зрели заговоры, здесь решали, сжечь Жанну д'Арк или не стоит. А Генрих Четвертый, принявший католичество и сам же зарезанный католическим фанатиком!.. А Варфоломеевская ночь! Тогда только в Париже одномоментно было вырезано две тысячи человек! А Великая Французская революция!..
— Слушай, Макс! А не пошел бы ты куда подальше! — не выдержал я. — Лучше скажи, где тут сортир в твоем хваленом Лувре. И еще... Я хочу посетить злачные места Парижа. Уловил просьбу?
Но этот тип опять меня не понял, затащив в так называемый «американский» бар. Девочек напрокат там не давали. Зато абсолютно обнаженных официанток было хоть отбавляй, и все разноцветные — у меня даже в глазах зарябило!..
— Максик, — как мог любезнее проговорил я, допив свой «бурбон» со льдом. — Ты замечательный парень!.. Но пойми, черт бы тебя побрал! Скажи честно... Ты мужик или педик? Все эти девочки только для онанизма. Я же хочу внутрь! Ты меня понимаешь?
— А! — Только теперь дошло до моего гида, что мне было нужно. — Тогда поедем в «Галерею Сен-Дени»!
— Какая еще, к черту, галерея?! Мне бабу надо! Теплую бабу с сиськами...
— И я о том же, — усмехнулся Макс. — Поехали, не пожалеешь...
Через полчаса мы оказались в самом центре Парижа на узкой древней улочке.
— Выбирай! — сказал Макс, медленно ведя машину.
Я посмотрел по сторонам и увидел в хорошо освещенных витринах обнаженных див на любой вкус, призывно изгибавшихся и при этом столь сладко улыбавшихся, что у меня запершило в горле.
Не знаю почему, но я выбрал типичную славянку с большими грудями-шарами и здоровенными бедрами чуть ли не во всю витрину, наверное, она показалась мне как-то роднее и доступнее в этом разноплеменном вертепе разврата.
Выскочив из машины, я чуть ли не бегом преодолел несколько метров, отделявших меня от вожделенного входа в блаженство, и, как ветер, ворвался в небольшую грязноватую комнату, залитую обжигающе
ярким светом, как при киносъемках.
— Лямур, — только и пробормотал я первое, что
пришло в голову.
— Ты что, наш, что ли? — удивленно спросила красотка из витрины.
— Ну! — ответил я.
— Тогда бери презерватив и выбирай позу. Журнал возле умывальника... И учти, красавчик, позы под названием «экзотические» у нас за дополнительную плату...
Мне было без разницы...
Расплатившись за доставленное мне удовольствие, я неторопливо, с чувством хорошо и плодотворно поработавшего человека, вышел из подъезда. Причем мое место поспешил занять какой-то до безобразия черный и губастый африканец...
Машина Макса все еще стояла на том месте, где я ее покинул.
— Тебе понравилось? — спросил он, когда я влез в салон и расположился там поудобнее.
— Не очень, — признался я. — Все эти развлечения мне напоминают заводской конвейер... Нет уж! Больше я сюда не ходок. Понимаешь, нет интима, психологической глубины, проникновения внутрь...
— Начитался, понимаешь, Достоевского! — буркнул Макс и, не говоря больше ни слова, завел машину.
Я потом долго смеялся над собой. Еще бы! Ехать за тридевять земель хлебать киселя! Или побывать в Париже, чтобы поиметь молодицу из рязанской деревни... Как это по-нашему, по-русски!
Смех смехом, а на следующий день Макс познакомил меня с сухощавым подвижным американцем, который назвался Джоном Джонсоном. Перед этим Воздвиженский долго и нудно просвещал меня в отношении предстоящего визита в Ирак, но я его почти не слушал, потому что лучше его знал, что должен буду там делать... В конце концов Макс заявил:
— А сейчас поедем в «Секс-центр»!
Я невольно, как говорят в таких случаях кинологи про своих четвероногих друзей, сделал стойку.
— В какой такой «Секс-центр»?
— Там всего за каик-то десять франков можно посмотреть сногсшибательную порнуху, — пояснил Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137