Все ближе и ближе электричка. Я хотел отойти в сторону, но чьято тяжелая рука, опустившись на мое плечо, помешала мне это сделать.
— Узнаешь меня? — спросил глухой голос, как будто с того света. — Тебе не уйти от возмездия!..
Я вздрогнул. На меня смотрели глаза не человека, а маньяка-убийцы. Это был Фиксатый, которого я давно сбросил со счетов. Правильно, видно, говорил Марадона, что милиции он не по зубам...
Электричка уже накатывалась на меня, оглашая окрестности предупредительным сигналом. Я сделал попытку сбросить руку Фиксатого и прыгнуть в сторону, но сильный толчок в спину бросил мое тело под истошно визжавшие от воздействия тормозных колодок колеса вагона.
...Я так и не понял, что произошло. Боли я не почувствовал, только какой-то черный провал в сознании, будто отключили свет. Затем произошло вообще что-то странное: я увидел чье-то тело, распростертое возле рельсов, и каких-то людей, склонившихся над ним. О том, что это тело раньше принадлежало мне, я как-то и не подумал. Но зато обратил внимание на фигуру человека, быстро удалявшегося от места происшествия в сторону станции. «Это убийца Горбунов, который уносит картину Ван Дейка», — подумал я. Мне хотелось вскочить на ноги и бежать за убийцей. Однако в теперешнем моем состоянии делать это было совсем не обязательно. Стоило только пожелать, и я тут же окажусь рядом с ним. Но он этого даже не почувствует...
Фиксатый бегом добрался до станции, купил билет и сел в первую же электричку, шедшую в сторону Москвы. Сойдя с электрички на станции «Коломенское», он спустился в метро и, подойдя к телефону-автомату, куда-то позвонил.
— Картина, которую вы хотели получить, находится у меня. Можете приехать за ней по адресу Нагатинская набережная, дом 15, квартира 25. Да, я буду вас ждать ровно через час...
Горбунов проехал на метропоезде одну остановку и вышел. Поднявшись наверх, он пешком отправился в глубь жилого массива. Минут через десять свернул к пг»тп,езлу пятиэтажки.
Я видел, как Семен входит в подъезд, поднимается на третий этаж и открывает ключом замок входной двери.
В однокомнатной квартире, почти без мебели, Фиксатый снял пальто, прошел в ванную и тщательно вымыл руки. Вернувшись в комнату, он вытащил из тубуса картину и хотел уже ее развернуть, но помешал звонок в дверь.
Фиксатый подошел к двери и осторожно заглянул в «глазок».
— Кто там? — спросил он, видимо, никого не разглядев.
— Вам телеграмма, — ответил мужской голос.
— Входите, — сказал Семен и открыл дверь, но тут же, вспомнив, что телеграммы ему ждать не от кого, попытался быстро ее захлопнуть. Увы, было уже поздно — в живот ему уперлось дуло браунинга.
Марадона втолкнул Фиксатого в комнату.
— Где картина? — спросил он, прикрывая ногой дверь.
— Я же сказал, через час! — грубо ответил Фиксатый и тут же получил кулаком в челюсть, отлетев к самому дивану.
— Ты что, сявка, хозяина не признал? На кого тявкаешь? — с плохо скрытой злобой прошипел Марадона. — Картину давай, падла!
— Ладно, — согласно кивнул Семен, но тут же изловчился и выбил из руки Марадоны пистолет, а потом каким-то немыслимым приемом сбил его самого с ног.
Схватив картину, Семен выскочил в коридор, влетел в ванную комнату и заперся там на задвижку.
Марадона очухался довольно быстро, поднял с пола пистолет и ринулся в коридор.
— Все, сявка, тебе крышка! — крикнул он и со всего размаха саданул ногой в дверь. То, что он увидел, его потрясло. Полотно буквально полыхало в ванне. А Фиксатый тупо смотрел на дело рук своих и что-то мычал себе под нос.
Марадона, с трудом переваривая случившееся, медленно поднял пистолет и выпустил в Фиксатого всю обойму. Он не видел, как в квартиру ворвались четыре милиционера. Он только услышал властный голос:
— Брось оружие!
Один из ворвавшихся был в гражданском, и я сразу
признал в нем оперуполномоченного уголовного розыска, допрашивавшего меня в Вологде.
«Чтобы сержант сдался без боя? На него это не похоже...» — пронеслось в моем сознании.
И точно! Марадона врезал милиционеру, питавшемуся нацепить ему на запястье наручники, ударил головой в живот опера и бросился бежать. Пуля настигла его на лестничной клетке...
* * *
За окном моего рабочего кабинета рассветало. Следователь транспортной прокуратуры Матвиевский прикорнул в кресле. Ему, наверное, снилось что-то неприятное, потому что он все время хмурил лоб.
Я встал из-за стола, потянулся. Эта ночь отняла у меня много сил. Подойдя к умывальнику, я открыл кран и с наслаждением сунул голову под струю холодной воды. Тяжесть, давившая на виски, отступила, и я почувствовал себя в полной боевой форме.
Приготовив кофе, я налил себе чашечку, сделал пару обжигающих глотков и вспомнил Скорина. Теперь, когда я совершенно точно знал основные приводные ремни, раскрутившие кровавую интригу в судьбе этого, в общем-то неплохого человека, мне стало жаль его. Скорин заигрался в чужие игры, глупо подставился и пропал. Не помогли ему ни специальная подготовка, ни жизненный опыт. Желание побольше урвать на сделке, связанной с продажей уникальных картин, довело его до печального, но вполне логичного конца.
Сев за стол, я придвинул к себе блокнот, взял ручку и затлеал для следователя несколько основных наводок:
«I. Зима прошлого года. Убийство девушки. Дело ведет вологодская милиция. Убийца Семен Горбунов (кличка Фиксатый).
II. Лето прошлого года. Убийство в Вологде у гостиницы. Убийца кто-то из подручных журналиста
Стрелкова (кличка Газетчик).
III. Осень прошлого года. Убийство Стрелкова в Вашингтоне.
IV. Перестрелка на стройплощадке у Четвертой градской больницы (2 неопознанных трупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137