Когда я выложил на стол содержимое шкатулки и стал внимательно изучать отлично сохранившиеся ордена, сзади ко мне потихоньку подкрался проснувшийся младший братец Алешка и восхищенно ахнул:
— Где ты это раздобыл?! Это же для игры в войнушку незаменимые вещи...
— Не выдумывай! — строго прикрикнул я на братца, лихорадочно придумывая что-нибудь правдоподобное для отвода глаз, но в голову ничего не приходило, и тогда я брякнул: — Это я на улице нашел. Иду, а оно валяется...
— Ври больше, — сказал Алешка. — Такие вещи i под ногами давно не валяются. Чур, вот этот крестик будет мой!
— Бери, только отстань, — отмахнулся я от брата, а когда он, зажав в кулаке офицерский крест, попытался похитить из горки драгоценностей еще и звезду Свято
го Александра Невского, я не выдержал и велел ему убираться с кухни подобру-поздорову.
Оставшись один, я рассмотрел наградные реликвии более внимательно. В шкатулке оказалось пять восьмиугольных звезд с бриллиантами, столько же крестов к ним и штук семь разных офицерских крестиков. Я тут же решил сделать их опись. На случай пропажи...
...Оперуполномоченные уголовного розыска продолжали методично простукивать стены, ощупывать пухлые перины и подушки, заглядывать в ящики шкафов и супермодных мебельных стенок. Наличные деньги в различных валютах, в том числе и в российских рублях, свалили прямо на стол перед следователем, и он теперь, шурша купюрами, раскладывал их по принадлежности к той или иной стране. Однако по всему чувствовалось, что не деньгами интересовались оперы и следователь, да и сам Телегин особого беспокойства пока не выказывал.
Теперь-то я понимал, чего боится Иван Николаевич больше всего. Он боялся потерять драгоценные ордена, запрятанные где-то здесь, в квартире. В этом я теперь не сомневался. Однако лично меня в данный момент больше интересовали взаимоотношения, сложившиеся у Телегина с Пашкой-Мозолем, которому Иван Николаевич давал поручения весьма деликатного свойства — ограбить квартиру, например... Что же это за дружба между ними такая?
Я вновь остановил свое внимание на Телегине и вызвал его фантомного двойника на откровенность...
* * *
Дело с экспроприацией выгорело, — пошутил Мозоль при нашей очередной встрече в пивном ресторане. — Получите по счету!
Он передал мне поцарапанную шкатулку с местами облупившейся краской от некогда яркой росписи.
— Там все регалии на месте? — подозрительно спросил я, не рискуя открывать шкатулку в этом продымленном вертепе.
— Обижаешь, хозяин! — скорчил оскорбленную физиономию Мозоль. — У Пашки всегда все тип -топ, как в гробнице Тутанхамона.,..
— Проверь, — предупредил я, —• Не здесь, а дома,.,
— Когда-то, Иван Николаевич, вы, извините, заглатывали любую наживку, какую я только вам поставлял, не принюхивались..,.
— Да, были времена, а теперь моменты... Только ведь и ты, друг ситный, был куда честнее. Студент, увлеченный археологией. Ты помнишь, как мы с тобой познакомились?
— Еще бы! Я тогда с Витькой-Шприцем «Дьяковскую культуру» копал рядом с музеем «Коломенское»... Помнится, вы на наших находках хорошо руки погрели!..
— Это было самым началом нашего совместного бизнеса, — улыбнулся я приятным воспоминаниям. — Меня тогда поперли из армии, сказав, что я не имею перспектив по службе. Мол, тебе уже за сорок, а ты все в старших лейтенантах обретаешься. А чего ж они хотели. В военно-строительных частях, как говорится, нет места подвигу, и потому выдвинуться и выслужиться там ой как нелегко!
— Правильно, — кивнул Пашка. — А рядом с «Коломенским» ваши воины жилой дом возводили, тогда-то мы с вами и познакомились.
— Все верно! Я после получки здорово поддатый был, ну и пошел вечером со стройки через село Дьяковское. Оно тогда еще не снесено было по генпроекту застройки микрорайона у Каширского шоссе... Там-то я вас и заприметил — двух идиотов с лопатами и мешком. Вы копошились в огороде деревянного дома, предназначенного на слом.
— Ага! Вы к нам и прицепились. Говорите: «Дайте закурить!» А потом: «А что это вы тут копаете?» Мы отвечаем: «Червей копаем для рыбалки, не видишь, что ли?»
— А сами все норовили дерюжкой укрыть находки, — усмехнулся я.
— Конечно: каждому показывать, себе что останется?
— Ладно, ладно, я же все-таки заглянул под ту дерюжку, а там какие-то черепушки, куски ржавого железа, а в самой середке настоящий меч с рукояткой, украшенной драгоценными камнями... ?
— Попадались в тех раскопках и дорогие вещицы, но редко, — признался Мозоль, опустошив третью по Э счету кружку пива. — Пожалуй, самыми дорогими оказались статуэтки из золота да еще женские украшения в виде подвесок и блях... о
— За них мне потом удалось выручить немалые деньги, если помнишь... — скромно заметил я.
— Как не помнить! Весь наш антикварный бизнес с этого, по сути, и начался. Уже потом мы из любителей-гробокопателей перешли в ранг профессионалов международного класса. Но это потом. А поначалу вы профинансировали нашу первую экспедицию в Татарстан, где мы занимались раскопками так называемой Ананьинской культуры. Особенно хороший навар принес нам Старший Ахмыловский могильник!.. — Пашка даже причмокнул языком.
— Кстати, ты слышал, что ваши раскопки подстегнули местных археологов. После вас на том месте было организованно раскопано тысяча сто погребений, относящихся к пятому веку до нашей эры, — просветил я Мозоля, но того трудно было чем-то удивить.
— А вы, Иван Николаевич, думаете, что я после того, как меня поперли из университета, больше ни одной книжки не прочитал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137