- Убирайтесь отсюда, - прорычал он прерывающимся голосом. - Мы с вами
все кончили. Здесь вы больше не нужны.

31
Морально я чувствовал себя не очень хорошо, поскольку уходил от
незавершенного дела. Я вернулся обратно в свою квартиру в Западном
Лос-Анджелесе и напился до состояния умеренного ступора. И даже тогда спал
не очень хорошо. Я проснулся среди ночи. Капли дождя шуршали, как по
целлофану, по стеклу. Я уже протрезвел и пребывал в состоянии какой-то
паники: средних лет мужчина лежит в одиночестве в темноте, в то время как
жизнь течет мимо, как уличный поток на шоссе.
Я проснулся поздно и пошел завтракать. Утренние газеты не сообщили
ничего нового. Я пошел в свой офис и стал ждать, когда Питер переменит
свое решение и позвонит мне.
Он мне, по правде, не был нужен. У меня все еще были его деньги. Даже
без этого, даже без его поддержки в Монтевисте, я мог пойти работать с
Перлбергом, расследуя убийство Мартеля. Но по некоей важной причине я
хотел, чтобы он мне позвонил и нанял меня. Я подумал в своих ночных
одиноких размышлениях, что приобрел воображаемого сына - бедного толстого
сына, который проедал свои печали вместо того, чтобы пропивать их, как все
нормальные люди.
Солнце пробивалось сквозь утренний туман и высушило тротуары. Моя
депрессия постепенно проходила. Я перелистал свою почту, ожидая найти
какое-нибудь предвестие.
Любопытный конверт из Испании с портретом генерала Франко на марке
был адресован сеньору Лу Арчеру. Вложенное внутрь письмо гласило:
Сердечный вам привет: это послание из далекой Испании для того, чтобы
привлечь ваше внимание к нашему новому выпуску мебели с исключительно
испанским орнаментом и характером, как, например, изображением корриды или
танцев фламенко. Приезжайте и посмотрите в одном из любых наших магазинов
в Лос-Анджелесе.
Мне понравилась папка для почты, которую прислала Торговая палата из
Лас-Вегаса. Среди имеющихся развлечений упоминалось о плавании, гольфе,
теннисе, кеглях, водных лыжах, походах в церковь и на концерты. Но ни
слова не говорилось об азартных играх.
Собственно, это и было предвестие. Пока я с улыбкой рассматривал
папку, позвонил капитан Перлберг.
- Вы заняты, Арчер?
- Не очень. Мой клиент потерял ко мне интерес.
- Очень плохо, - сказал он бодрым голосом, - вы могли бы нам обоим
сослужить службу. Не хотели бы вы побеседовать со старушкой Мартеля?
- Его матерью?
- Это я и говорю. Она прилетела из Панамы сегодня утром и устроила
плач над телом своего сына. Вы знаете больше о подоплеке всего дела, чем
я, и мне пришло в голову, что если бы захотели поговорить об этом с ней,
вы могли бы способствовать заглушению международного инцидента.
- Где она сейчас?
- Она сняла двойной люкс в отеле "Беверли-Хиллз". В данный момент она
спит, но она ждет вас после обеда, скажем в четверть второго. Она для вас
будет хорошим клиентом.
- Кто мне заплатит?
- Она заплатит. Она перегружена деньгами.
- Я думал, что она из голодной губернии.
- Вы ошиблись, - сказал Перлберг. - Генеральный консул сказал мне,
что она замужем за вице-президентом банка в городе Панаме.
- Как ее зовут?
- Розалес, Рикардо Розалес.
Это было имя вице-президента того банка "Новая Гранада", который
написал письмо Мариэтте с сообщением, что денег больше не будет.
- Буду рад нанести визит миссис Розалес.
Я позвонил профессору Аллану Бошу в Государственный колледж в
Лос-Анджелесе. Бош сказал, что будет рад пообедать со мной и рассказать
все, что знает, о Педро Доминго, но у него опять проблема времени.
- Я могу подъехать в колледж, профессор. У вас там есть ресторан?
- У нас три таких заведения, - сказал он. - Кафетерий, Инферно и
"Вершина севера".
- Инферно звучит интересно.
- Менее интересно на деле, чем звучит. В действительности, это просто
автомат. Давайте встретимся в "Вершине севера". Это на крыше нашего
северного здания.
Колледж расположен на восточной границе города. Я выбрал Голливудскую
магистраль до Сан-Бернандино и оттуда доехал до поворота на Восточную
авеню. Территория колледжа представляла собой искромсанный холм,
застроенный зданиями. Места для паковки было мало. Так что я запарковался
на служебном месте и поднялся на лифте на шестой этаж, где находилась
"Вершина севера".
Профессор Бош оказался моложавого вида человеком в возрасте лет
тридцати, ростом достаточным для того, чтобы играть центральным в
баскетбольной команде. Он немного сутулился, как все большие люди, но
смотрел прямо. Его речь была отрывистой, со среднезападным акцентом.
- Удивительно, что вы приехали вовремя. Дорога загружена. Я занял
место у окна.
Он провел меня к восточной стороне гудящего зала. Из окна открывался
вид в сторону Пасадена и гор.
- Вы хотели бы, чтобы я рассказал вам все, что знаю, о Педро Доминго,
- произнес Бош за луковым супом.
- Да, я интересуюсь им и его родственниками. Профессор Таппинджер
сказал, что его мать из кабаре, девица "Голубой Луны". Это панамский
эквивалент наших девочек по вызову? Не так ли?
- Полагаю, так. - Бош запихнул свое тело в кресло и посмотрел на меня
сбоку через стол. - Прежде чем мы продолжим, скажите мне, почему об
убийстве Педро не было сообщения в газетах?
- Об этом сообщили. Таппинджер не сказал вам, что он пользовался
другим именем?
- Может быть, и сказал, я не помню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78