- Вы имеете в виду, что ей нравится то, что он выдает себя за
француза?
- Откуда вам известно, что он не француз на самом деле?
- Я чувствую фальшь, когда встречаюсь с ней, этой фальшью, - ответил
Питер.
- Но Джинни этого не чувствует.
- Он ее словно загипнотизировал. У них не нормальные здоровые
отношения. Тут все перепуталось и с ее отцом, и с тем, что он был
наполовину француз. Она целиком отдалась этим занятиям французским и
литературой в том году, когда умер отец, а сейчас она просто больна этим.
- Я не совсем понимаю.
- Я знаю, что выражаюсь не очень ясно. Но меня она очень беспокоит. Я
слишком много ем, я даже перестал взвешиваться. Я, должно быть, вешу
двести футов, даже больше.
Он нежно погладил свой живот.
- Надо побольше двигаться.
Он с недоумением посмотрел на меня:
- Прошу прощения?
- Ходите на берег и побольше бегайте.
- Я не могу, я слишком подавлен.
Громко хлюпая, он допил свой стакан.
- Вы займетесь этим делом немедленно, мистер Арчер, не так ли?

2
Монтевиста - это жилой район, соседствующий с морской гаванью на
Тихоокеанском побережье. Там находится небольшой торговый центр, который
получил название "Деревенская площадь". Владельцы этих, сработанных под
деревенские, лавочек и магазинчиков, выдают себя за деревенских простаков,
наподобие того, как жители Версаля в Париже изображают из себя крестьян.
Я получил наличные по чеку Питера в местном отделении Национального
банка на Тихоокеанском мысе. Процедура требовала санкции управляющего по
имени Мак-Минн, остроглазого молодого человека в консервативном сером
костюме. Он сообщил, что знает семью Джемисонов очень хорошо. Старший из
Джемисонов состоял даже в Совете директоров банка.
Мак-Минн с явным удовольствием сообщил об этом факте. Для него деньги
обладали некоей духовной силой, которую можно осязать, даже просто
разговаривая о людях, их имеющих. Я продлил испытываемое им удовольствие
от беседы, спросив, как добраться до дома Бегшоу.
- Вы вернетесь назад к подножию гор. Впрочем, вам нужна карта.
Он поискал на дне ящика своей конторки и достал карту, на которой
сделал несколько пометок.
- Я полагаю, вам известно, что генерал Бегшоу умер.
- Сожалею слышать об этом.
- Для нас это была существенная потеря. Он всегда пользовался нашими
услугами. Миссис Бегшоу, конечно, осталась с нами. Если вам нужна миссис
Бегшоу, то она живет теперь в одном из коттеджей в Теннисном клубе. Дом
она сдала человеку по имени Мартель.
- Вы его знаете?
- Я видел его. Он пользуется услугами нашего банка в городском
отделении.
Мак-Минн бросил на меня быстрый подозрительный взгляд.
- Вы знакомы с мистером Мартелем?
- Нет еще.

Я направился обратно к подножию гор. Склоны были все еще покрыты
свежей зеленью, бурно разросшейся от прошедших дождей. Белые и пурпурные
цветы на ветвях источали аромат жасмина.
Остановив машину возле почтового ящика дома Бегшоу, я осмотрелся -
внизу блестела гладь океана, повисшего на линии горизонта как неимоверно
голубое выстиранное белье. Мне пришлось подняться наверх, и я почувствовал
разницу в температуре воздуха, будто я приблизился к полуденному солнцу.
Дом стоял одиноко в начале лощины в нескольких сотнях футов над
дорогой. Он выглядел снизу крошечным, как птичье гнездышко. Задняя дорога
вела к нему от того места, где я запарковался.
Машина, с убирающимся верхом, гремящая коробкой передач, ползла вверх
со стороны города. Она миновала меня - старый черный "кадиллак" - и
остановилась.
Водитель выбрался из нее и подошел ко мне. Это был среднего роста
мужчина в шерстяном пиджаке и хорошей серой шляпе, надетой набекрень. Он
двигался с какой-то наигранной агрессивностью. Я не сомневался, что это и
был тот самый "детектив" Питера, но для меня он не выглядел детективом.
Вокруг него витал какой-то дух непрерывных неудач - будто он сам источал
его.
Я вынул свою записную книжку и на его глазах демонстративно записал
номер его "кадиллака". Это был калифорнийский номер.
- Что вы записываете?
- Поэму.
Он просунул руку через открытое окно за моей записной книжкой.
- Дайте взглянуть, - потребовал он резким голосом. Глаза его
беспокойно бегали.
- Я никогда не показываю незаконченных работ.
Закрыв книжку, я сунул ее в нагрудный карман. Затем стал поднимать
стекло. Он выдернул свою руку, прислонился лицом к стеклу, которое сразу
же запотело от его дыхания.
- Я хочу знать, что вы написали обо мне.
Он вынул из кармана маленькую камеру и наставил объектив на стекло,
что было очень глупо и бестолково.
- Что вы там написали обо мне?
Возникла непредвиденная ситуация, которую я хотел бы избежать.
Поскольку атмосфера накалялась, бессмысленные и злобные перепалки,
подобные этой, могли закончиться скандалом. Я вышел через правую дверцу,
обошел машину спереди и подошел к нему.
Пока я сидел в машине, казалось, что его "кадиллак" рычал на мой
"форд". Теперь мы оба стали людьми. Он был ниже и потоньше. Его вопли
прекратились. Он весь переменился. Он вытер рот тыльной стороной руки,
будто изгоняя злого духа, овладевшего им и заставившего поднять этот крик.
Выражение растерянности проступило на его лице.
- Я же не сделал ничего плохого, не так ли? У вас не было причины
записывать мой номер.
- А это мы посмотрим, - произнес я строго и официально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78