Он предложил мне деньги, чтобы я сказал,
где Лео.
- Вот почему вы здесь?
- Я никогда не делаю поспешных выводов. Я отказался.
- В самом деле?
- Да. Какие претензии к Лео?
Она качнула головой. Ее волосы рассыпались рыжим огнем в солнечном
свете. Странно, но они мне напомнили сборщиков апельсинов, их костер около
железнодорожного полотна. Странная вынужденная близость той ночи все еще
не исключала возможности близости между мной и Китти.
- Этого я не могу сказать.
- Тогда я скажу. Служба внутренних налогов гоняется за Лео из-за
денег, которые он присвоил со всей выручки. Если они не смогут найти его и
деньги, даже если и смогут, они пришлют все Дэвису. На худой конец, он
потеряет свою лицензию на дело из-за сокрытия доходов. На самый худой
конец, ему грозит федеральная тюрьма до конца жизни.
- Он не один.
- Если вы имеете в виду Лео, то смотрите, остаток его жизни ничего не
стоит.
- А что с остатком моей жизни? - Она погладила свою прикрытую
ангорской шерстью грудь. - Мне еще нет тридцати. Я не хочу попасть в
тюрьму.
- Тогда вступите в сделку.
- И выдать Лео? Я этого не сделаю.
- Они ничего ему не сделают, увидев его в таком состоянии.
- Они запрут его, и он не будет лечиться. Он никогда не научится
вновь говорить или писать, или... - Она остановилась на полуслове.
- И не сможет сказать вам, где находятся деньги, - досказал я фразу.
Она заколебалась.
- Какие деньги? Вы сказали, что деньги ушли.
- Сотня тысяч - да. Но по моим сведениям, Лео снял со счетов
миллионы. Где они?
- Мне самой хотелось бы знать, мистер. - Сквозь маску, надетую на ее
лицо, я видел, какие сложные расчеты происходят за ней. - Как вы сказали
ваше имя?
- Арчер. Лео знает, где деньги?
- Думаю, да. У него кое-что из мозгов осталось. Но трудно сказать,
насколько он все понимает. Он всегда изображает, что понимает все, что
говорю. Однажды, я испытала его, шутки ради, на тарабарщину. Он улыбался и
кивал головой, как всегда.
- Что вы говорили?
- Я не хотела бы это повторять. Это был набор грязных слов о том, что
я сделала бы ему, если бы он научился говорить или хотя бы писать. - Она
медленно сложила руки на груди. - Меня бесит, когда я подумаю, через что я
прошла в надежде обрести мир и какую-то безопасность. Избиения, окорбления
и многое другое. Не думайте, что у меня не было других возможностей. Но я
привязалась к Лео. Привязалась - это именно то слово, которое определяет
мое отношение к нему. Теперь я связана с калекой, и это стоит нам две
тысячи в месяц, чтобы прожить. Шесть тысяч только за доктора и
терапевтическую помощь - и я не знаю, где взять деньги на следующий месяц.
- Ее голос зазвучал громче. - Я была бы миллионершей, если бы имела свои
права.
- А может быть, и ничего бы не имели.
Она склонила голову.
- Я заработала эти деньги. Я намолачивала их как кофе каждый год. Не
говорите мне, что я не имею права на них. Я имею право на приличное
существование.
- Кто вам это сказал?
- Никто и не должен говорить мне. Женщина с моей внешностью может
выбирать.
Это был детский разговор. Она себя накручивала, и я начал понимать ее
фантазии, которые привязали ее к Спилмену и держали ее при нем, когда она
была отгорожена от всего его усилиями.
- Вы говорите, что можете выбирать. Почему тогда не займетесь
какой-нибудь деятельностью. У вас большая сила воли и самолюбие.
Ее все еще заносило.
- Как вы смеете, я не проститутка!
- Я не имею в виду этот род деятельности. Найдите работу.
- Я никогда не буду работать ради существования. Благодарю вас.
- Пришло время начать. Если вы продолжаете мечтать о тех исчезнувших
миллионах, вы мечтаете о несбыточном.
- Не смейте мне угрожать.
- Я вам не угрожаю. Это все ваши мечты. Если вы не хотите пальцем
пошевелить, чтобы помочь себе, вернитесь к Гарри.
- Этому ничтожеству? Он не мог даже расплатиться с больницей.
- Он отдал все, что имел.
Она молчала. Ее лицо было похоже на цветную картинку, пытающуюся с
трудом и болью вновь ожить. Жизнь засветилась в ее глазах. Слезы проложили
дорожки на ее щеках. Я стоял около нее и пытался ее успокоить. Она
положила голову мне на плечо, и я почувствовал, что дрожь ее тела стала
слабее, и она наконец успокоилась.
Терапевт постучала в дверь и вошла. Она переоделась в уличную одежду.
- Я ухожу, миссис Кетчел. Мистер Кетчел доволен и спокоен, он в своем
кресле. - Она посмотрела на меня подозрительно. - Но не оставляйте его
одного на слишком долго.
- Не буду, - сказала Китти. - Благодарю вас.
Женщина не двигалась.
- Не могли бы вы мне заплатить за прошлую неделю? А также за
дежурство ночью в понедельник. Мне самой тоже нужно платить по счетам.
Китти ушла в спальню и вернулась с двадцатидолларовой бумажкой. Она
сунула ее женщине.
- Этого хватит?
- Думаю, да. Я не переоцениваю свои услуги, но, понимаете, каждый
человек имеет право на честную оплату и честный труд.
- Не беспокойтесь, вы получите свои деньги. Оплата по нашим
дивидентам что-то задерживается в этом месяце.
Женщина недоверчиво посмотрела на нее, но ничего не сказала. Китти
рвала и метала от злости. Она стучала кулаками в гневе.
- Старая тряпка, она издевается еще надо мной.
- А действительно вы ожидаете деньги по дивидендам?
- Нечему приходить. Мне придется продать драгоценности. А я держала
их на черный день.
- Похоже, что лето не из легких, дождливое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78