Например, характерный и специфический "эффект перехода" есть плоть и кровь
движения, которое нельзя составить из обычных визуальных данных43.
Действительно, невозможно составить движение из статичных восприятии. Однако мы
не затрагиваем этой проблемы и не ставим вопроса о сведении движения к состоянию
покоя. Объект в состоянии покоя так же нуждается в идентификации. Нельзя
сказать, что объект находится в состоянии покоя, если он постоянно исчезает и
вновь появляется и при этом не сохраняется в мгновенной смене представлений.
Следовательно, идентичность, на которую мы указываем, предшествует установлению
различий между движением и покоем. Движение невозможно без тела в движении,
предписывающего ему целостность и обеспечивающего его единство. В этом случае,
метафора динамического феномена приводит психолога к заблуждению. Нам
представляется, что сама сила обеспечивает движение единством, и
61 Пространство
это происходит потому, что мы всегда предполагаем, что кто-то непременно
находится в том месте, где необходимо идентифицировать движение в процессе его
развития."Динамические феномены" получают свое единство от меня, переживающего и
осуществляющего его синтез. Таким образом, мы переходим от идеи движения,
разрушающей само движение, к переживанию движения, стремящегося придать ему
основание, а затем,- от переживания движения к его идее, без которой опыт лишен
смысла.
В этом случае мы не можем рассматривать позицию психолога как более
обоснованную, чем позиция логика, или наоборот. Так же мы не должны
рассматривать одну из них как менее оправданную, чем другая. Необходимо признать
значение исследуемых тезиса и антитезиса одинаково истинными. Логик прав, когда
требует установить сам "динамический феномен" и описать движение с точки зрения
движущегося объекта, который сопровождается нами в течение его пути, но он не
прав, рассматривая идентичность объекта в движении как выражение идентичности в
чистом виде; и в этом он вынужден признаться. С другой стороны, психолог,
описывая феномены как можно достовернее, руководствуется, вопреки своим
намерениям, потребностью ввести движущееся тело в движение; однако он имеет
преимущество за счет конкретности способа, с помощью которого познается это
тело. Каким образом ответ Вертгеймера на интересующую нас проблему служит
иллюстрацией продолжающегося спора между психологией и логикой? Он полагает, что
восприятие движения не является вторичным по отношению к восприятию движущегося
объекта, что мы не привносим в восприятие движущегося объекта восприятие
движения за счет идентификации, связывающей его позиции в определенную
последовательность44, что разнообразие этих позиций не подпадает под какое-либо
трансцендентное единство. Вертгеймер считает, что идентичность объекта в
движении вытекает непосредственно из "опыта"45. Другими словами, когда психолог
говорит о движении как о феномене, охватывающем начальную точку А и конечную
точку В (АВ), то он подразумевает при этом отсутствие предмета движения; в
данном случае, предмет движения - объект в точке А - изначально не дан как
присутствующий, статичный и имеющий свое местоположение. Движущийся объект
схватывается в движении в той мере, в которой оно существует. Психолог, без
сомнения, допускает, что в каждом движении существует если не объект в движении,
то, по крайней мере, движущаяся сущность, при условии, что эта движущаяся
сущность не смешивается с какими-либо стати-
62 М. Мерло -Понти
чными фигурами, которые могут быть извлечены за счет остановки движения в любой
точке ее пути. Логик же не обращается к переживанию движения, не зависимому от
предполагаемого понятия о мире. Он говорит только о движении в себе и выражает
проблему движения с точки зрения бытия, что делает ее, в конечном счете,
неразрешимой. По мнению психолога, если мы обращаем внимание на различные
явления движения в различных точках пути, то они будут явлениями одного и того
же движения только в том случае, если они - явления одного и того же объекта в
движении, чего-то такого, что проявляется через них. Однако движущийся объект
нуждается в отдельном установлении только в том случае, если его явления в
различных точках начинают выступать как дискретные перспективы. Логик знает, в
принципе, только устанавливающее (тетическое) сознание, и этот постулат, это
предположение о всецело детерминированном мире и чистом бытии запутывает его
концепцию многообразия, а следовательно, концепцию синтеза. Движущийся объект,
или скорее, как мы говорили, движущаяся сущность не идентична проходимым фазам
движения, а идентична в них. Это возможно потому, что я воспринимаю движущийся
объект как идентичный в течение движения, где идентичность является внутренней,
и, если я намерен извлечь объект и оставить его при себе, ее остается только
описать. Мы не обнаружим в камне-в-движении всего того, что знаем о нем другими
способами. Если то, что я воспринимаю, является кругом, то все его диаметры, как
утверждает логик, равны. На этом основании мы должны равным образом включить в
этот воспринимаемый круг все многообразие свойств, которые геометр в состоянии
открыть и будет способен в дальнейшем открывать в нем. В таком контексте круг
представляет собой вещь в мире, обладающую, одновременно и в себе, всеми
свойствами, которые анализ способен в ней открыть. Еще до существования Евклида
круглый ствол деревьев уже обладал теми свойствами, которые в нем были им
открыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133