16. Signes, с.225.
17. Там же. с.228.
18. Там же, с.228.
19. Structure du comportement, p.218.
20. Там же, с.241.
21. Structure du comportement, p.205.
22. Там же, с.214.
23. Phenomenologie de la perception, p.III.
24. Sens el Non-sens, p.130.
25. Это то же самое, что утверждать тело как "соматический субстрат, который
является центром перехода, точкой опоры диалектики" (Structure..., p.280).
26. Signes, p.305.
27. Esprit, декабрь 1953, с.837.
28. Esprit, июнь 1961, с.1120.
29. Introduction a la mitaphysique, p.76 et 77.

Эммануэль Левинас
ФИЛОСОФСКАЯ ИНТУИЦИЯ

Интуиция, которую мы до сих пор рассматривали,- это акт, имеющий место в
установке, которую Гуссерль назвал "естественной"1 или, обобщенно,
"догматической"2 установкой.
В "естественной установке" человек обращен к миру и полагает его как
существующий3. Размышляя о себе и воспринимая других, человек считает себя или
других частью мира4. Поэтому сам мир, заключающий в себе тотальность бытия,
выступает как "бытие в себе". Вера в существование мира, даже не будучи
выраженной5 (как это обычно и происходит)6 - свойственна любому акту, объектом
которого является мир. Существование мира - "генеральный тезис естественной
установки"7. Эта установка, по Гуссерлю, сущностно наивна8. А это значит, что
"наивность" не проистекает из какого-либо несовершенства эмпирической природы
человека, а сущностно принадлежит любой мысли, направленной на объекты9.
Подобная "наивность" состоит в допущении предметов как данных и существующих без
предварительного сомнения и вопросов, касающихся смысла их существования и
"факта данности" (Gegebenheit). Несмотря на то, что "региональные онтологии"
(анализ которых осуществлен нами в предыдущей главе) имеют дело с сущностной
структурой и условиями возможности бытия, они все же игнорируют одно из
измерений последних, а именно: "что значит, что предметность есть" ("Was das
besage, dass Gegenstandlichkeit sei")10; они полагают свои предметы, сущности
как существующие11. Обращаясь к сущностям, региональные онтологии обходят
стороной вопрос об отношении сущностей к сознанию, их месте и функции в жизни12.
Вот почему, хотя мы, строя онтологии, и отвергаем естественную установку в
строгом смысле этого термина, мы все еще находимся в догматической установке,
которая представляет собой более общее понятие для отвергнутой установки13.
Теперь, независимо от вопроса о сущности и возможности существования предметов,
можно поставить другой вопрос, который ведет
111 Философская интуиция
нас дальше и касается смысла их существования, значения самого факта наличия
предметов.
Далее, эта наивность покоится на принципиальном невнимании, которое обнаруживает
естественная установка в отношении механизма жизни, что дает смысл и ее
собственным предметам. В данном случае неважно, будут ли это предметы восприятия
или объекты научной деятельности. Не изменив свой взгляд, обращенный к
предметам, мы не способны увидеть структуру самого познания. Следовательно, пока
мы направлены к тем или иным предметам, от нас ускользает возможность определить
место этих предметов в жизни, "дающей им смысл"14. Поэтому естественная
установка не позволяет сделать ясной подлинную интенцию жизни. Не отказавшись от
естественной установки, мы не будем знать отчетливо, "что сознание достигает"15
в каждом своем акте.
Смысл предмета, на который направлено сознание в силу своего внутреннего
значения16, не может стать доступным, пока мы живем среди вещей и наш взор
непосредственно к ним прикован: подлинная интенция жизни остается здесь скрытой.
Вот почему мы, оставаясь в естественной установке, можем иметь дело только с
мнимыми предметами (в том смысле, в котором их значение противопоставлено
интуиции) со всей присущей им смутностью и неопределенностью, а не с предметами,
которые даны интуитивно17. Это ведет к бесчисленным трудностям и противоречиям,
в которых, как кажется, исчезает смысл того, что возможно знать и о чем можно
говорить. Таков источник кризисов и парадоксов в науке.
Средством преодоления указанной наивности естественной установки должна стать
теория познания18. Вместо того, чтобы просто переживать жизнь познания, как это
имеет место в наивной установке, необходимо сделать объектом рассмотрения саму
жизнь19 и исследовать, в чем состоит ее подлинный переживаемый смысл20. Какие
интенции задействованы в том или ином виде опыта? Какова их структура? Как они
соотносятся? Необходимо прояснить подлинную интенцию жизни. Вот те проблемы,
которые затрагивает Гуссерль в Logische Untersuchungen, в предлагаемой им теории
логического знания. Он говорит что пытается сделать философски ясным
относительно этих [логических] утверждений... характер проникновения в сущность
модусов познания, задействованных в их выражении... вместе со всеми присвоениями
смысла21 и объективными значимостями как сущностно конституированными здесь22.
112 Э. Левинас
Эта теория требует не только понимания реальной интенции, представленной в мысли
логиков. Из нее также вытекает необходимость пересмотра основных логических
понятий. Цель подобной ревизии - обнаружение источника логических понятий
исключительно в интуитивной жизни сознания и в элиминировании тех понятий,
которые наивно были введены с помощью естественной установки23.
"Мы больше не можем довольствоваться "только словами", т. е. символическим
пониманием слов... Значений, доставляемых непрямыми, спутанными, недостоверными
интуициями - любыми интуициями вообще - совершенно недостаточно. Мы должны
вернуться к "самим вещам""24.
Кроме того, требует прояснения вопрос о месте и роли теории познания в философии
Гуссерля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133