Существование мира вовсе не требует того, чтобы мы временно
приостанавливали акт полагания мира для того, чтобы прояснить сам этот акт. В
психологической установке144 вера в существование мира все же остается; даже
будучи не выражена, она необходимо принадлежит изучению сознания. В том мире,
который открывается в жизни, психология не может увидеть возвращения к истоку
бытия, но считает, что здесь мы имеем дело лишь с одним из регионов бытия.
Только что проведенные дистинкции между феноменологией и психологией - ни в коем
случае не осуждение последней145. Скорее, они имели целью описать ее возможности
и пределы: психология не является философией146. Для психолога, так же как и для
любого другого ученого, мир существует. Психология - это наука о мире, и ее
права точно так же, как права физики или химии, должны быть установлены
феноменологией147. Более того, связи между (феноменологической) психологией и
феноменологией настолько тесны148, что положения, обосновываемые в психологии,
могут совпадать слово в слово с результатами феноменологии сознания149. И
феноменология, и психология изучают одно и то же сознание150. Но все же значение
двух этих наук различно: одна является философией и занимается чистым сознанием,
другая есть психология и рассматривает сознание "натурализированное"151.
Психология, помещающая сознание в природу, никогда не сможет понять его
специфического бытия. Психология не
131 Философская интуиция
способна понять, что быть ego в мире - не то же, что быть вещью в мире. Характер
esse в двух случаях различен. Таким образом, великая заслуга теории
феноменологической редукции (метода, приводящего к феноменологическому сознанию)
состоит в том, что она, по крайней мере негативно, показала следующее: бытие
сознания и его отношение к миру должно восприниматься образом, кардинально
отличным от существования части в целом.
Большим заблуждением эмпиризма является отождествление трансцендентального и
психологического сознания. Происхождение этой ошибки можно проследить в работах
Декарта. У Локка, Юма и Беркли она достигает явного абсурда: натуралистическая
наука о сознании ведет к негации действительности и отрицанию категорий природы.
Однако различие между феноменологическим и психологическим сознанием,
проведенное Гуссерлем, определенно стремится к тому, на что обратил внимание
Фихте, когда отождествил трансцендентальное сознание с чистым ego,
трансцендентным по отношению к конкретному сознанию, которым каждый из нас
является152. На самом деле трансцендентальное сознание не дальше от нас, чем
психологическое, поскольку оно является подлинным сознанием в противоположность
сознанию "в качестве вещи". Психологическое сознание само конституировано
трансцендентальным153.
Феноменологическая редукция - это метод, посредством которого мы возвращаемся к
конкретному человеку. Благодаря ей открывается поле чистого сознания, где мы
можем осуществлять философскую интуицию154. Характеристики трансцендентального
сознания позволяют понять значение этой операции.
Вместо того чтобы согласно естественной установке полагать существование мира,
мы практикуем воздержание от суждения. Мы в данном случае осуществляем то, чем
занимался Декарт, когда упражнялся в сомнении относительно любого такого
суждения. Но наше сомнение в отличие от картезианского подразумевает другой
смысл: оно является чисто эфектическим155. Декартово воздержание от суждения
имеет, по Гуссерлю, характер универсальной негации156. Мы же не полагаем ни
существования мира, ни его несуществования157. Полагание существования мира
заключается в скобки158. Мы не утверждаем существование мира, но мы также и не
отрицаем его. Мы просто стараемся оставаться нейтральными по отношению к любому
такому утверждению159 и наукам, на нем основанным. Гуссерль пишет: "Он
132 Э. Левинас
[тезис, который полагает мир существующим] сохраняется здесь, как то, что
"заключено в скобки""160.
Однако, откладывая суждения, характерные для естественной установки, мы все же
обращаемся к сознанию, которое выносит эти суждения и сопротивляется epoche161
феноменологической редукции162. Мы не можем "исключить" или "отделить" суждения,
касающиеся сознания. Абсолютное бытие сознания (мы подробно разбирали - в чем
оно состоит) защищает от любых подобных исключений. Поэтому акт, полагающий
сознание, имеет абсолютную достоверность, достоверность cogito.
Таким образом, феноменологическое epoche ведет к рассмотрению жизни сознания,
которая обнаруживает себя как интенцию, направленную на бытие и выносящую
суждения о существовании предметов. Предметы могут быть найдены в сознании в
форме неотделимых от сознания noemata163. Предметы обнаруживаются, пользуясь
выражением Гуссерля, "в скобках" ("редуцированными" к тому, что они есть для
сознания); готовыми стать для феноменологии объектами изучения.
Феноменологическое epoche не разрушает истин, присущих естественной установке, а
лишь стремится прояснить их смысл164. "В отношении каждого тезиса мы можем...
осуществлять специфическое epoche, определенное воздержание от суждения в
согласии с твердой и непоколебимой уверенностью, которую обеспечивает
очевидность истины"165
Сознание, путь к которому намечает epoche, является не психологическим, а
трансцендентальным. Психологическое сознание не может полагаться как абсолютное
и, следовательно, как то, что противостоит редукции. Оно само как остаток
действительного мира подлежит epoche. Существует и другая причина, согласно
которой нашу установку нельзя смешивать с рефлексией психолога над сознанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133