— Нет у меня ничего, — повторил Брусницын. Он все время глядел куда-то в сторону, стараясь не встречаться взглядом с Рубашкиным.
Два милиционера и штатский разбрелись по комнате, а Иванов остался за столом, держа наготове шариковую ручку, Обыскивающие не столько искали, сколько делали вид. Один из них зачем-то развинтил тюбик губной помады, столбик выпал под его ботинок, на полу осталось густое бордовое пятно.
— Осторожно, брюки не замажь! — сказал кто-то. Так продолжалось минут десять, пока низенький с погонами капитана не подошел к книжной полке.
— Там мои книги! — воскликнул Брусницын.
— Книги видим, а это, объясните, что? — сказал капитан, доставая с полки картонную коробочку. — Товарищи понятые! Убедитесь: коробка из-под папирос «Казбек», внутри пакетик, завернутый в фольгу. Разворачиваем… так! В пакетике — порошок светло-серого цвета. На вкус пробовать не будем! Все видели? Гражданин Брусницын, что скажете?
— Вижу впервые! Может, Рита знает? — хрипло сказал Брусницын.
— Ваша жена задержана с точно таким же порошком, и, уверен, уже дает показания, — сказал штатский. — Записали в протокол, товарищ майор?
— Записал, — хмуро откликнулся тот.
— Надо еще поискать в книгах! Смотрите внимательно — нет ли там наркотических бланков?
— Э-э, да тут заграничные издания! Что будем делать?
— Это не по нашей части, — ответил Иванов.
— Брать все подряд, потом разберемся, — приказал штатский и откинул крышку пианино.
— Осторожно — взорвется, — не выдержал Рубашкин, заметив, с какой ненавистью посмотрел на него штатский.
— Доиграешься, гад, — сказал он.
К четырем часам обыск подошел к концу. Штатский и капитан устроились по обе стороны от писавшего протокол майора и по очереди диктовали список изъятых книг. Рубашкин расслышал фамилию штатского — Арцыбулин.
Наконец позвали понятых, и те расписались.
— Все, обыск окончен. Собирайтесь, Брусницын, вы задержаны, — сказал майор и повернулся к Рубашкину, протягивая его паспорт.
— Этого тоже заберем, — сказал Арцыбулин.
— Мне он на фиг не нужен. Хотите — к себе забирайте — огрызнулся майор.
— Охота тебе, Володя, с этим придурком возиться? В плане он не прописан, а уже вечер. После разберемся, куда он, на хер, денется? — сказал один из милиционеров.
— Откройте портфель для порядка, — приказал Рубашкину майор, и Петр открыл портфель так, чтобы другие не видели.
— Водярочка с винтом и закусь в газете, — обрадованно сказал Иванов, порывшись среди содержимого портфеля.
— Возьмите, товарищ майор, устали ведь, — сказал Рубашкин, доставая бутылку «Столичной».
— Ты совсем тронулся, взятку предлагаешь? — закричал майор, и на его лбу выступили капли пота.
— Какая взятка? Не обратно же везти, — оправдывался Рубашкин, доставая вторую бутылку.
— Кончайте дискуссию! Задержанного — в машину, понятые — свободны! — скомандовал низенький капитан, и когда те вышли, повернулся к Рубашкину: — Если заложишь, в говне утоплю!
— Разве вы без меня будете? Как же я заложу, если сам буду пить? — искренне удивился Рубашкин, а тем временем Иванов уже успел вынуть из серванта стаканы. На всех не хватило, и вернувшемуся с улицы лейтенанту налили в кружку. На закуску разломали, взятые Рубашкиным из дома бутерброды.
— В каких частях служил? — спросил лейтенант.
— Радиолокационные средства наземной артиллерии, — ответил Петр. Выпить хотелось отчаянно, до дрожи.
— За что пить будем? — спросил капитан и неожиданно пропел: — Артиллеристы! Сталин дал приказ! — От его злости к Рубашкину и следа не осталось.
— За гвардейскую, орденов Кутузова и Боевого Красного Знамени Красносельскую мотострелковую дивизию, — рявкнул Рубашкин и, не дожидаясь остальных, залпом выпил.
— Что я говорил? Наш человек! — сказал майор Иванов. Прежде, чем съесть, он с удовольствием понюхал хлеб, и его лицо стало благостным.
Он тут же налил снова — всем поровну, грамм по сто. Бутылку с оставшимся на донышке сунул в карман: «Дам задержанному, а то не по-людски получается». Никто не возразил.
— Надо бы убрать, — выпив, сказал Арцыбулин.
— Здесь теперь долго никого не будет, — махнул рукой капитан. — Поехали, нам еще в Управление нужно.
Высыпали гурьбой на крыльцо и милиционеры долго возились, запирая и опечатывая дверь.
— Ну, бывай, артиллерист, — майор хлопнул Рубашкина по плечу и, оглянувшись, подмигнул, — да, смотри, больше не попадайся.
Иванов сел в сине-желтый «Газик», остальные набились в черную «Волгу» с двумя антеннами на крыше.
«Газик» пробуксовал в снегу, и в последний момент Рубашкин увидел в заднем, зарешеченном окне Брусницына.
* * *
— С какой стати с чужим объектом пить вздумал — невтерпеж стало? Этот Рубашкин — один из главных фигурантов, по оперучетам числится за Коршуновым, — сказал сидевший на переднем сиденье Арцыбулин.
— Откуда узнал? — спросил Неверхов. Он служил в том же отделении и вовсе не был капитаном милиции.
— Откуда? От верблюда! Как отписываться будем? — раздраженно бросил Арцыбулин, уводя разговор от скользкой темы, и Неверхов понял, что тот узнал про Коршунова окольными путями.
— Напишем, как установление первичного контакта и запросим по учетам, а, что ответит инициатор, там посмотрим, — в отличие от Арцыбулина Неверхов не назвал Коршунова — он недолюбливал обоих — и, хитро ухмыльнувшись, в темноте никто не видел, толкнул локтем соседа: дескать, запомни, как Арцыбулин прокололся.
Асфальт подсох, и ехали быстро. На обгонах водитель включал маячок и пугал мешавших сиреной. Остаток пути молчали. Неверхов задремал, привалившись к дверце, остальные думали о своем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168