Сказал, что мы одинаковые: он не может без моря, а я — без неба. Знаете, становится как-то не по себе, будто главного не хватает.
— Вы с этим моряком потом встречались?
— Он долго звонил, но я тогда в декрет ушла. С тех пор никому телефон не даю.
Горлов не понял, была ли она откровенной или сказала намеренно, хотела избежать неловкости.
— Мне ваш телефон тоже не дадите?
— Зачем? Я замужем, вы тоже женаты. Ведь женаты? И еще: вы будете ждать встречи со мной, какую запомнили, а люди на земле совсем другие. Я, когда на свидания ходила, волновалась, готовилась, а потом выходило не так. Не так, как надо.
Самолет вошел в тучи, несколько раз тряхнуло, и стало темно.
— Скоро садимся, мне пора, — сказала она, — а вы, уж так и быть, оставайтесь здесь.
— От командира не попадет? — спросил Горлов.
— У вас же броня Крайкома, — лукаво улыбнулась она.
Оставшись один, он прислонился головой к окошку и спал до тех пор, пока самолет не шлепнулся о посадочную полосу. Еще через несколько минут моторы заглохли. Здание аэропорта было совсем рядом, и к борту уже подкатывались два самоходных трапа. Горлов вышел через носовую дверцу вслед за экипажем, но Лариса осталась внутри.
Сверху сеялся мелкий дождь, небо было сплошь затянуто низкими, лиловыми облаками, а ветер выворачивал зонты и рвал полы плащей у идущих через поле. Автобуса в город долго не было. Горлов спрятался под бетонный козырек и успел выкурить три сигареты. Он ощущал смутную, тянущую тоску, но не понимал ее причину. «Приеду домой и лягу спать» — подумал он и вследствие плохой погоды решил не ехать на дачу.
Подъехал кооперативный автобус-экспресс, проезд в котором стоил очень дорого. Горлов сел впереди у окошка, пахло согретым машинным маслом, было слышно, как стучат капли дождя, а водитель ждал, пока наберется достаточно пассажиров.
Потом он увидел Ларису. Она садилась в стоящую напротив автобуса черную «Волгу» и, смеясь, что-то говорила сидящим внутри. Формы на ней уже не было, только легкое, светлое платье очень не подходящее к ненастной погоде.
— Вон Лариска Волконицкая, видишь? Везет же ей — муж на машине встречает. Нам бы такого, — сказала женщина на соседнем сиденье.
— Волконицкая? — переспросила другая.
— Да, из-за которой Сережа Колесников жену бросил. Лет восемь назад было, он долго в общежитии мыкался, а она его в конце концов бортанула. Он переживал-переживал, потом на Север перевелся. Помнишь?
«Значит, ее фамилия Волконицкая», — Горлов подумал, что, зная фамилию, может легко ее отыскать, надо только найти кого-нибудь в Управлении гражданской авиации или, на худой конец, в транспортной милиции.
— Найду, обязательно найду, — решил он, и на душе стало легче.
Первые дни после возвращения Горлов часто вспоминал Ларису, то и дело собираясь ее отыскать. Как-то в переполненном вагоне метро ему даже почудился запах ее духов, но это была не она. С течением времени абрис воспоминаний стал терять внятные очертания, как истончается и тает одинокое облако в чистом ветреном небе.
1.2. Заботы завтрашнего дня
К концу месяца результаты государственных испытаний были скреплены всеми необходимыми подписями и подшиты в последний том итогового отчета. В эти дни всем пришлось несладко, а Горлову особенно. Он три раза ездил в Москву, до одури томился в приемных и в конце концов попал к заместителю министра Кротову, от которого зависело окончательное решение. Просмотрев перечень согласующих виз, тот не долго раздумывал и тут же при Горлове подписал два десятка документов. Поставив последнюю подпись и скинув очки, Кротов перебросил через стол стопку бумаг.
— Не верю я никаким испытаниям, сам знаю, как это делается. У вас одно на уме: чтобы план не сгорел, и премия в трубу не вылетела, — сказал замминистра. — А как эта штука поведет себя в полете — наплевать! Ты, руководитель разработки — на тебя десяток заводов и контор по всему Союзу работает — так, вот ты и скажи: что самое главное в любом изделии, будет оно надежным или нет?
Горлов уже бывал в этом кабинете, часто встречался с Кротовым еще тогда, когда тот был не заместителем министра, а начальником их главка. Поэтому Горлов не слишком стеснялся, чувствовал себя сравнительно свободно.
— Главное — комплектующие и, чтобы сборка не подвела, — ответил он, не догадываясь, куда клонит собеседник.
— Нет! Узлы можно и нужно проверять во всех режимах, чтобы дым пошел, технология — тоже вещь преодолимая. Главное другое — честен ли разработчик, уверен ли в себе, в своей технической идее? А следующий этап, на котором ты сейчас и находишься — это, чтобы те, кто отвечает за все, были уверены в самом разработчике. Если есть эта уверенность, то остальное — легко. Так жизнь устроена, не мы это правило складывали, но нам его знать обязательно! Понял, что я имею в виду?
Горлов на всякий случай молча кивнул.
— Ни черта ты не понял! Думаешь, навалил бумажек кучу и самый умный? Да я их и читать не стал. И не буду! Потому, что тебе верю, надеюсь — не подведешь. А коли так, не обижу — готовь приказ о поощрении из моего фонда. Там, в секретариате объяснят, что надо. Ты, кстати, с какого года в партии?
— Еще не вступил, — смутился Горлов.
— Пора, давно пора. Будет случай, попеняю твоему начальству — совсем обленились: человек под боком, а они его в упор не видят. А ты намотай, куда надо: без партии нельзя! Без партии выше завлаба не поднимешься, даже не мечтай.
— Я и не мечтаю, Михаил Васильевич. Работы свертываются, народ сокращают — мне бы завсектором усидеть! — сказал Горлов.
— И ты туда же! Гласность, понимаешь, перестройка! Все это — пена, накипь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168