События последнего времени отодвинулись, он забыл о радостях и неудачах, а прежняя жизнь показалась такой далекой, что неведомо когда и с чего она началась.
Он вздрогнул, почувствовав, как его тронули за плечо, и судорожно сглотнул. Будто рядом хлопнули в ладоши, он сглотнул еще раз и стал слышать.
— Вам лимонад или воду? — спрашивала стюардесса, протягивая поднос. Горлов взял две порции: желтенький напиток с приторно сладким лимонным привкусом и газированную воду.
— Пожалуйста, принесите кофе, — попросил он, возвращая бокалы.
— Не положено, — отмахнулась стюардесса.
— Тогда чай!
— На нашем рейсе горячие напитки не предусмотрены, — стюардесса слегка замялась, и Горлов наугад возразил:
— Но продолжительность полета больше двух часов…
— Хорошо, я сейчас принесу.
Через несколько минут она вернулась с подносом, поверх которого была накинута салфетка. Поставив его на откидной столик перед Горловым, она села рядом, заслоняя от соседа, сидящего в том же ряду через проход.
— Чтобы другие не просили? — улыбнувшись, спросил Горлов.
— И откуда вы все правила узнали? Кто-то знакомый летает?
— Нет…, — начал Горлов и вдруг вспомнил: — Вы Ларису Волконицкую знаете — высокая, с темными волосами?
— Конечно знаю, нас на работу вместе принимали. Она самая красивая, ее даже хотели снять на рекламу «Аэрофлота», но муж не позволил. Он за ней на «Волге» приезжает, очень ревнивый. Если бы вы не сказали, я б на Ларису ни за что не подумала, она гадостей никому не делает и, вообще — молчать умеет.
— Почему гадостей? — не дождавшись ответа, Горлов переспросил: — Я не понял, какие гадости?
— Ну, это наши секреты, — покраснев, замямлила она.
— Небось, на пассажирах экономите?
— Все-таки натрепалась Лариска!
— Нет, она ничего об этом не говорила. Не верите? Даю честное слово, сам догадался. У вас же все на лице написано.
Горлов еще долго убеждал, что Лариса никаких секретов не выдавала, и в конце концов, признался, что видел ее всего два раза, и как это на самом деле было.
— Наверное, вы в нее влюбились, — вздохнув, сказала стюардесса.
«Влюбился? Что за странная мысль?» — подумал Горлов и хотел, было, возразить, но промолчал, представив ту, о ком говорили. Представил неосязаемо, без имени и лица, только смутный силуэт. Он почувствовал необъяснимую радость и душе стало тепло.
— И почему в нее все влюбляются? Ведь ей никто не нужен.
— Так уж никто?
— Правда, правда. Хоть, кого спросите, все скажут: Ларисе любой мужик — как пень у дороги! Даже обидно.
— Поэтому она свой телефон и не дала, — вздохнул Горлов.
— Вы просили, а она не дала? Вот дура! Ладно, пишите: два-три-девять-ноль-девять-сорок-один. Но, если кто-то другой подойдет, сразу бросайте трубку или спросите Ивана Петровича…
— Почему не Петра Иваныча?
— Кого хотите, а потом скажете, что ошиблись номером. Только не говорите Ларисе, что это я…
— Я вас не выдам, спасибо, — обещал Горлов, записав номер.
— Какие же мы, бабы, стервы — состроим подружке пакость и рады-радешеньки!
Потом ее позвали. Уходя, она обернулась, и Горлов кивнул в ответ. Тем временем совсем стемнело. Далеко внизу непроглядно чернело, лишь изредка мерцали огоньки, а небо было сплошь осыпано совсем близкими звездами. Приглядевшись к отражению в иллюминаторе, Горлов заметил, что все время улыбается.
Самолет качнулся и, глубоко накренившись, стал разворачиваться. Небосклон вдруг озарился голубым и серебристым, а прямо перед собой Горлов увидел сияющий полумесяц. Забыв обо всем, он изумленно разглядывал это сияние, чувствуя нечеловеческую красоту и пустоту небесного свода, но даже внутри себя не мог выразить словами.
Крыло снова качнулось и медленно выровнялось. По его кромке быстро перемещался маленький красноватый огонек. Он выглядел чужеродным и скоро трансформировался в тесную череду светящихся желтых бусинок. Через несколько секунд Горлов разглядел, что это другой самолет, летевший на перпендикулярном курсе и километра полтора ниже.
* * *
— Леша, почему не набираем высоту? — спросила Лариса у выглянувшего из кабины штурмана.
— Эшелон закрыт, делаем разводку с краснодарским бортом — диспетчеры опять напутали. Минут пятнадцать потеряли, вряд ли наверстаем, — недовольно ответил тот.
— Не волнуйся, наверстаем, до Челябинска еще далеко, и земля поможет.
— Как же, поможет, если ветер встречный!
— Очень просто: она крутится в нужную сторону.

Часть 2.
Специальная операция
2.1. Зимняя ночь начинается утром
— Зря мы, наверно, старались! — в сердцах воскликнул Горлов. Он понял, что не может переубедить Лахарева, и ни одна из тем, предложенных его сектором, не войдет в план следующего года.
— Не вижу ничего страшного: не вошло в план этого, войдет в 91-м. Главное — сохранить людей, обеспечить их зарплатой. А тут благодаря твоей работе с Краснодаром у нас все в порядке. И есть, чем отчитаться. Переход на гражданскую продукцию — что может быть актуальней? — примирительно сказал Лахарев. — Кстати, министерство предлагает ваши лазерные излучатели двинуть на ВДНХ. Медали обеспечены, так что станешь лауреатом.
Горлов хотел было снова завести разговор о том, что недопустимо прерывать разработку даже на год, что после придется все начинать заново, но вовремя промолчал — он говорил это уже не раз.
— На какое место медаль вешать? — раздраженно буркнул он.
— Не обижайся, но ты в последнее время как сам не свой. Заметно, что давно не отдыхал. Вчера я заходил в профком, на зимние каникулы тебе выделили четыре путевки в дом отдыха. В «Репино» и для всей семьи, как ты просил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168