— Ну и хрен с ними, Федосеевы — так Федосеевы — майор чуть было не плюнул на пол, но вовремя сдержался.
— А вас-то как зовут, — подписывая протокол, спросил Горлов.
— Что я? Я человек известный. Майор Иван Иванов из 81-го отделения, меня здесь вся шпана за версту по походке узнает. Давай выпьем на посошок.
Горлов мигнул Нине, и она принесла запасенную на всякий случай бутылку водки. Разлили по полстакана и, закусив взятыми из холодильника бутербродами, добавили столько же.
— Скажи, Ваня, что все-таки искали? — слегка захмелев, спросил Горлов.
— Что было, того не было! Если ты не знаешь, и не надо! Не положено знать! Хороший ты человек, Боря. Хорошо, что все пронесло, но больше не попадайся, — майор очень быстро покраснел и стал заплетаться.
— Если что, звони в отделение, звони, Боря, милиция своих не сдает, — говорил он, путаясь в рукавах шинели. На прощание они обнялись и договорились как-нибудь вечерком посидеть без суеты.
— Моего друга не обижать! — рявкнул он на кого-то в коридоре.
— Они больше не придут? — выглянул из своей комнаты Никита.
— Не придут, одевайся скорее, а то на ужин опоздаем, — Горлов взял сына на руки и отнес на кровать. Мешочек с подарками лежал нетронутый.
— Чем вы елку обсыпали?
— Маша на кухне нашла, — зевнув, ответил Никита.
Горлов послюнил палец и лизнул прилипшие крупинки. Вкус был такой же, как у выброшенного вчера порошка.
— Гадость, надо вытряхнуть и вымыть, — решил он и понес елку в ванну.
* * *
— Оставьте, после посмотрю, — едва сдерживаясь, буркнул Косинов застывшему перед ним Федорову.
— Разрешите идти? — хмуро спросил тот.
— На белом катере…
— Не понял, товарищ полковник.
— К вашей матери на белом катере! Теперь понял? Иди!
Косинов, взял оставленный Федоровым документ и, морщась, подписался.
АКТ
Комиссия в составе начальника отдела тов Косинова Б.В., зам. начальника отделения Воронкова П.К. и старшего оперуполномоченного Федорова А.М. составили настоящий акт в том, что в ходе оперативных мероприятий по КСО «Дымок» использовано и безвозвратно израсходовано 12,5 (двенадцать с половиной) граммов специального средства категории "Ц".
Данный материал подлежит списанию с ответственного хранения склада особо ядовитых и наркотических препаратов медсанчасти УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области…
2.4. Уводили его на рассвете
Новый год встречали три дня подряд, а утром 4-го Рубашкин ясно почувствовал, будто был голос свыше: пора завязывать. Звали еще и во много мест сразу, но он уже давно обещал приехать к Брусницыну в Комарово, и лучшего повода отвертеться от застолий не было. Уехал, и — все, с концами!
Погода была подходящей: тихая, с легким морозцем. За полчаса ходьбы от станции хмурь, как рукой, сняло. Тропинка к крыльцу была плотно утоптана, а дверь в сенях незапертой.
— С горячим литературным приветом! — войдя, громко сказал Рубашкин и тут же осекся. В комнате было не протолкнуться: несколько милиционеров и один в штатском. У окна сидела пожилая соседка Брусницына, по ее лицу катились капли пота — крупные и очень заметные.
— Вот и второй понятой, — сказал штатский и повернулся к Рубашкину: — Задерживаетесь, товарищ, ведь к часу договаривались.
— Я не понятой, я в гости, — сказал Рубашкин.
У него тут же отобрали паспорт и посадили в угол.
— Придется подождать до конца обыска, — сидевший за столом майор повернулся, и Рубашкин его узнал. Это был муж учительницы, которая работала в одной школе с Катей. Они познакомились на какой-то вечеринке, где были одни женщины и, выпив, хорошо поговорили. Майор, видно, тоже узнал Рубашкина и едва заметно покачал головой: дескать, не признавайся.
Наконец, пришел второй понятой. Пожилой человек — бледный с трясущимися руками.
— Что же вы так волнуетесь? Обыск ведь не у вас, — сочувственно сказал Рубашкин.
— Вы не понимаете, не понимаете…
— Прекратить разговоры! Всем молчать! — прикрикнул один из милиционеров.
— Какое вы имеете право? — начал Рубашкин, но его прервали:
— Еще одно слово и будете арестованы за оскорбление сотрудников милиции! — обернувшись, не сказал, а скорее прошипел штатский.
— Но вы же не в форме, а мы не лягушки, чтобы молча квакать, — возразил Рубашкин.
— Да, уж вы помолчите, гражданин Рубашкин, э-э-э, Петр Андреевич, — заглядывая в паспорт, сказал майор.
— Иванов, Ваня Иванов, а его жену зовут Ира, она преподает биологию, — вспомнил Петр.
— Федоров, обыщи этого, — показав на Петра, сказал штатский.
— Не имеете права меня обыскивать, у вас ордера нет, — крикнул Рубашкин. Он не на шутку испугался, поскольку привез с собой целый портфель разных бумаг.
— Я сказал — досмотреть!
— Товарищи! Подтвердите, что он сказал — обыскать, — обратился к понятым Рубашкин. Те дружно кивнули.
— Хватит! — неожиданно грохнул кулаком по столу майор, — пора начинать. Гражданин Брусницын, арестован ваш приятель, некто Половинкин…
— Кто-кто? — переспросил Брусницын и тут же добавил: — Никогда не знал такого.
— Санитар Куйбышевской больницы, где вы недавно лежали. Он арестован за хищение наркотиков. Свидетели утверждают, что вы с ним находились в приятельских отношениях и вместе ходили курить. Вот, в его показаниях так и написано: «Передавал наркотики для перепродажи Брусницыну, а он хранил их на своей даче в поселке Комарово, там у него хранится много наркотических веществ…»
— Нет у меня наркотиков! Найдете — все ваши, — сказал Брусницын.
— Предлагаю добровольно выдать наркотические вещества, оружие, боеприпасы и антисоветскую литературу, а также иные предметы, запрещенные к хранению и распространению на территории СССР, — сказал майор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168