Через него и удалось провести всю предварительную работу, связанную с покупкой на металлолом отслужившего свое корабля.
Толя был гладко выбрит, в новенькой шинели с черным каракулем, из-под шарфа виднелся воротничок ослепительно белой рубашки.
— Что же ты свою невесту не взял? — увидев Горлова, спросил капитан.
— Слегка захворала, видно, от тебя заразилась. Помнишь, ты все время чихал и кашлял? А теперь, вижу, совсем выздоровел? — пожимая ему руку, спросил Горлов и забрал у носильщика один из двух увесистых чемоданов — в каждом было по восемь бутылок марочного коньяка разнообразного происхождения: французский «Мартель», грузинские «Шота Руставели» и «Варцихэ», молдавский «Белый Аист», крымский «Коктебель», — его Горлов любил и отличал больше прочих, — и три сорта армянского — «Юбилейный», «КВВК» и знаменитый «Ахматар». Возле донышка каждой бутылки покоился розовато-желтый лимон, а к верхней крышке были прикреплены четыре коробки конфет «Мишка на Севере». Все это аккуратно крепилось в деревянных гнездах, которые Горлов специально заказал плотнику. Много мороки доставили лимоны — углубление для каждого пришлось доводить отдельно, чтобы не выскальзывали.
— Тяжелый, — сказал Толя, беря чемодан.
— Своя ноша не тянет. Это сувенир из Ленинграда, — садясь в «Волгу» ответил Горлов.
По дороге капитан не удержался и, заглянув в чемодан, даже присвистнул.
— По отдельности бывало, употреблял. Но чтобы сразу? Никогда! — воскликнул он.
— Как считаешь: адмиралу понравится? — спросил Горлов.
— Да, за такой набор он тебе целый линкор спишет, глазом не моргнет!
Дорога вилась между голых, заснеженных сопок. За слепящим конусом света фар было непроглядно темно, и в небе едва забрезжило только, когда подъехали к Штабу, за несколько минут до одиннадцати. В приемную прошли, не оформляя пропуска, и адъютант сразу пропустил их к заместителю командующего.
Хозяин просторного и опрятного кабинета оказался сравнительно молодым, но немного располневшим человеком. Он встретил Горлова, приветливо улыбаясь.
— Рад познакомиться, Борис Петрович. Контрразведка мне о вас уже доложила: кто, зачем и откуда. Здесь о вашем блоке наведения легенды ходят: три года на вооружении и, представьте, ни одного отказа. Заказали на этот год модернизацию, но из Москвы — ни ответа, ни привета. Может, вы в курсе?
— Старое модернизировать незачем. Мы принципиально новую систему придумали: массогабариты уменьшены на треть, дальность увеличена примерно на триста километров, а вероятность ошибки по целенаведению — меньше десятой процента. — ответил Горлов.
— И когда испытания?
— В этом году денег не выделили, что будет в следующем, и не знаю.
— Разрешите, товарищ адмирал? — адъютант внес горловский чемодан и остановился посреди кабинета.
— Это сувенир Северному Флоту от ленинградцев, — объяснил Горлов.
— Посмотрим, что за сувенир, — адмирал легко поднял чемодан и поставил на стол.
— С выдумкой сувенир, — приподняв крышку, одобрил он. — Хотя обмывать ваш вопрос еще рано. Отношение в Минобороны и все прочие, необходимые документы мы подготовили. Копии возьмете в отделе, а подлинники мы сами отправим. Но не знаю, как Москва отреагирует. После той истории с «АНТ'ом», — помните: когда кооператоры танки заграницу вывозили? — наши генералы, как пуганые вороны, — куста боятся. А дело вы задумали хорошее. Получите разрешение, мы только рады будем — одной головной болью меньше. А то у нас половина причалов ржавым хламьем заставлена — куда девать? Никто не знает!
Получить документы оказалось непросто. Горлов до вечера ходил из кабинета в кабинет, собирая нужные подписи. После обеда выяснилось, что половину бумаг необходимо перепечатать заново, и все началось сначала. В результате Горлов пропустил последний самолет и, плохо соображая от усталости, согласился поехать в баню. Оба чемодана с коньяком уже были там, и пока все не выпили, никто не встал из-за стола.
Рано утром следующего дня Горлова доставили прямо к трапу и на прощание вручили пустые чемоданы.
— Бери, они теперь легкие, — сказал Толя.
— Зачем? — удивился Горлов.
— Примета такая, чтобы обязательно вернулся с полными!
— Намек понял, — ответил Горлов и, пошатываясь на скользких ступеньках, поднялся в самолет.
Весь полет он беспробудно спал и очухался только, когда самолет заглушил двигатели. Из Мурманска вылетали в кромешной мгле, а в Пулково светило не по-зимнему теплое солнце, и с крыши аэровокзала стекала талая вода.
Новый шофер Володя, улыбаясь, встретил его у выхода в зал прилета. Володя был краснощеким, сероглазым и, как сам признался, брился через два дня на третий, хотя в армии уже отслужил. Горлов отдал ему багажные бирки и билет, а сам поднялся в буфет на втором этаже.
— Сделайте покрепче, — велел он буфетчице, отодвигая назад сдачу.
— Тройной с одним сахаром, а булочки совсем свежие, я подогрею, — засуетилась та, и Горлов вдруг удивился, как быстро он привык к тому, что все получается хорошо, если есть возможность тратить деньги, не считая.
Кофе оказался крепким и ароматным, а булочка с клюквенным вареньем — свежей и теплой.
— Откуда у вас клюква? — спросил он буфетчицу.
— Мы же теперь кооператив! Клюква с рынка, сахар — из магазина, а сварили сами. Вкусно, правда?
— Вкусно, — с набитым ртом согласился Горлов. — Дайте еще одну.
— Я две согрела! Так и знала, что вам понравится, — улыбнулась она, когда Горлов выложил на стойку еще два рубля. — Хотите, телевизор включу? Вчера установили, наш собственный! Пока кушаете, новости посмотрите.
Новенькая «Радуга» висела на кронштейнах над стойкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168