Он кивнул с подобием улыбки на губах купидона. Я сказал:– Мне только известно, что это похищение.– А ты знаешь, что это большая шишка? Вызов нации, как об этом закричат проклятые газеты.Я почувствовал, как холодок пробежал у меня по спине.– Нет, – сказал я.– Это так, Джим.Он встал и пошел наверх по склону. Я последовал за ним.– Кто? – спросил я.– Они тебе сказали, сколько ты должен получить?– Моя доля? Что-то около пяти тысяч.– Будет больше, я обещаю тебе.– Но кто, Чок?– Я не хочу говорить тебе, пока не буду знать, что ты вошел в дело, полностью. Для надежности.– Я уже вошел. Так кто?– Один из тех, кто должен прикончить нас.– Кто?..– Гувер. Джон Эдгар Гувер. Правая рука министра юстиции. А теперь давай поспешим, Джим. Подходит время для барбекю. 36 Вскоре после того, как мы с Флойдом вернулись к главному строению туристского лагеря, подъехал еще один «форд-седан», управляемый Доком Баркером. Рядом с ним сидел Карпис, а Долорес и Луиза на заднем сиденье. Бен принес ключи от их домиков. Луиза, увидев меня в окошко, засияла, выскочила из «седана». Мы знали друг друга меньше чем двадцать четыре часа, а она схватилась за мою руку, словно утопающий за соломинку.Забрав багаж, я проводил ее в комнату.– Две кровати, – сказала она разочарованно.– Луиза, я не уверен, что мы должны повторить то, что произошло сегодня утром...Мне показалось, что она огорчилась, широко расставленные карие глаза стали грустными. Господи, Луиза выглядела изумительно – коротко подстриженные белокурые волосы, розовые щеки, надутые губки, гибкая, но округлая фигурка в облегающем бело-розовом ситцевом платье с бантиком-шнурком на шее. Она села на край кровати и подняла подол юбки до того места, где ее молочно-белые бедра говорили «Привет!» над кромкой чулок.– Тебе не кажется, Джимми, что иногда ты бываешь слишком деликатен?Позже, когда я оказался со спущенными и болтающимися вокруг моих ног брюками, а она в задранной вверх юбке, я уже, наверное, не был слишком деликатен.Луиза на некоторое время ушла в ванную, потом вернулась посвежевшей и воодушевленной. Мы легли рядом, в одежде, застегнутой почти на все пуговицы, и она закурила. Я ни разу не видел ее курящей.– Хочешь затянуться? – спросила она, предлагая сигарету.– Спасибо. Не обзавелся такой привычкой.– Мой папочка, наверное, выпорол бы меня за это. Меня Кэнди приучил.Она назвала имя Кэнди, который для нее уже ушел в прошлое.Это не значит, что она была холодной или бессердечной, она была маленькой горячей штучкой, во всех отношениях. Просто она познавала жизнь на разбойничьей дорожке.– Скоро будем ужинать, да?– Действительно скоро. Ма снова кухарит.– Она хорошо готовит, – пыхнула сигаретой. – А это милая комната.– Да, не надо ночью бегать наружу.– Да, и ванна, и все прочее. Хотя эти дурацкие обои, не поймешь, какого цвета, то ли пурпурные, то ли коричневые? Из-за них и комната выглядит маленькой, почему они выбирают все такое темное?– Это чтобы мы не замечали тараканов.– О, – сказала она, кивая и не переставая затягиваться своей сигаретой.Сквозь тонкую стенку доносилась музыка кроватных пружин.Луиза захихикала.– Еще кто-то балуется рядом.– А кто устроился в соседней комнате?– Думаю, Нельсоны.– Что ж, тогда это не баловство. Они женатые люди, так что это хорошо и для Господа, и для всех.Она согласилась, поняв буквально мою иронию. Женский голос за стенкой повторял:– Меньше... меньше... о, меньше... Я сказал:– Не означает ли это «больше»?– Она говорит «Лес» Непереводимая игра слов: Лес – сокр. имя, лесс – меньше (англ.).

– это имя, сокращенное от имени Лестер. Ведь настоящее имя Нельсона – Лестер Джиллис.Для меня это было новостью.– Луиза, золотце. Можно тебя спросить, только серьезно?Она пожала плечами.– Конечно. – Сегодня утром ты сказала, что не можешь иметь детей. Ты молодая женщина. Ты проверялась у доктора?Стараясь выглядеть безразличной, она пыхнула сигаретой.– Доктор и сделал меня такой. Однажды я забеременела от Кэнди, и доктор, который занялся мной, сделал все не так, как надо.За соседней дверью стонала жена Нельсона.– Прости, – сказал я. Она безразлично пожала плечами. – Позднее меня осмотрел настоящий доктор. Он-то сказал, что теперь я не смогу иметь детей, и славаБогу. Я не хочу обзаводиться детьми, от них только беспокойство.Матрасные пружины за стеной продолжали ритмичноскрипеть, жена Нельсона повторяла:– Лес! Лес!Я притянул девушку к себе.– Не беспокойся ни о чем, все будет хорошо. Она смотрела на меня повлажневшими карими глазами.– В самом деле?– Я обещаю.Она обняла меня крепко. Отчаянно крепко. Наконец за стеной все стихло.Через несколько минут кто-то постучал в нашу комнату и крикнул:– Кушать подано! Это был Нельсон.– Время спускаться к жратве, влюбленные пташки! Ха-ха-ха! * * * За центральным строением, в котором жили «маленькая» женщина, Бен и их двое детей, был маленький дворик, окруженный каменной стеной высотой примерно по пояс. В центре его стоял покрашенный в коричневый цвет стол для пикников, достаточно большой, чтобы за ним разместилась дюжина людей. На одном конце стола лицом друг к другу уже расположились «Детское личико» и его жена Хелен. Недалеко находился широкий кирпичный очаг высотой с человеческий рост, с двумя топками. В нижней полыхали дрова, в верхней, арочной формы, сужавшейся к трубе-дымоходу, находились железные решетки. Мамочка в ситцевом фартуке поверх одного из своих цветастых балахонов переворачивала половинки кур, распростертых на нижней решетке, поливая их время от времени густым красным соусом. Горшок с тушеными бобами ждал своего часа на верхней решетке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108