Девушка тоже улыбалась, но на лице ее можно было прочитать, как она была несчастлива. Но это все равно были хорошие времена, по крайней мере, для него.Девушка на фотографии очень напоминала фоторобот одной из женщин, бывших с Кэнди Уолкером и Гомером Ван Метером.– Мистер Петерсен, ваша дочь похожа на одну из тех, что изображены в газете. Но много молодых, хорошеньких женщин выглядят именно так...– Я не ошибаюсь, это Луиза, – твердо сказал он. – Сейчас я вам покажу еще кое-что.У этого человека в каждом кармане что-то лежало. Теперь из правого кармана пиджака он достал еще одну вырезку и подал ее мне.– Это напечатано в сегодняшней утренней газете, – сказал он. – Прочитав ее, я сел на поезд и приехал к вам. Понимаю, что долго не решался, слишком долго.Я уже видел эту статью в «Трибюн», но сейчас я воспринимал ее по-другому.Полиция Сент-Пола вчера всадила примерно пятьдесят пуль в Гомера Ван Метера. Петерсен задрожал и сел.– Я читал газеты, – сказал он. – В заголовках полно крови. Клайд Берроу и Бонни Паркер... Джон Диллинджер... Теперь Ван Метер... Люди вне закона. Их ждет один конец, не так ли? Они умрут под градом пуль...Я пожал плечами.– Наверное.– Мистер Геллер, я волнуюсь за свою дочь.– Понимаю вас.Он наклонился вперед и стал очень серьезен.– Верните ее мне.– Что?– Верните ее домой.Он показал на вырезку с сообщением о смерти Ван Метера.– Чтобы она не погибла подобным образом. Я смотрел на этого изможденного человека со Среднего Запада, вцепившегося в черные ручки моего идиотского чертова кресла.– Мистер Петерсен, вы понимаете, о чем меня просите?.. Ну... дело это сложное... Может, вашу просьбу и невозможно выполнить.Он молчал и как бы в ожидании чуда ждал, что я ему еще скажу. Ждал моего однозначного ответа.Если его дочь поймают и ей повезет, то она попадет в тюрьму. Но она запросто может погибнуть «от града пуль», как выразился Петерсен. Но пока это была лишь безликая подружка гангстера (существовал только один полицейский портрет), и ее имя не фигурировало в газетах. Оставалась маленькая надежда, что еще не поздно и что ее можно спасти, выдернуть из огня, пока он не разгорелся с сумасшедшей силой...– Хорошо, мистер Петерсен, – сказал я. – Попытаюсь кое-что разнюхать. Уолкер долго жил в Чикаго, и через его старые контакты я постараюсь выведать, с ним ли находится сейчас ваша дочь. Если так, то, может, я ей смогу передать, что отец ждет ее с распростертыми объятьями.Он отрицательно покачал головой.– Этого недостаточно. Вы должны не только ее найти, но и привезти ко мне. Хочет она этого или нет, мистер Геллер.– Как же я могу вам обещать привезти ее назад? Вдруг она не захочет этого? Будьте благоразумны, мистер Петерсен. Ведь это будет расцениваться как похищение...– Возвращение дочери к отцу не может рассматриваться как похищение.Он был прав.Уверенный в своей правоте, Петерсен медленно поднялся. Достал из кармана брюк толстую пачку денег и отсчитал пятьсот долларов в двадцатидолларовых купюрах.Я был поражен. Наверное, такую сумму «подсказало» мое модерновое кресло.Я взял тяжелую пачку денег.– Мистер Петерсен, почему пятьсот долларов?Он строго ответил мне:– Потому что вам придется рисковать жизнью. Вы будете общаться с волками.Он был прав – опасно расхаживать и расспрашивать о женщине, живущей с парнем, которого разыскивает полиция и который считается врагом общества. Но пять сотен долларов – это пять сотен долларов!– Мистер Петерсен, что вы ожидаете получить от меня за пять сотен долларов?– Мистер Геллер, я хочу, чтобы вы искали Луизу.– Сколько времени?– На сколько хватит пять сотен долларов.– Если десять баксов в день, то это долгий срок.– Если вы найдете ее, то можете оставить себе остальные деньги. Если все потратите, позвоните мне...Он достал из левого кармана брюк клочок бумаги, на котором были написаны его адрес и телефон, и отдал его мне.– ...Наверное, я вас тогда попрошу продолжать поиски.Петерсен взял шляпу со стола.– Да, – добавил он, надевая шляпу, – я вам дам еще тысячу, если вы привезете ко мне Луизу.Я был поражен подобным заявлением. Меня просто пригвоздило к креслу то количество денег, которое выкладывал этот бывший фермер.– Мистер Петерсен, простите меня за любопытство, не собираюсь что-то у вас выпытывать, но как вы можете себе такое позволить, да еще в наши трудные времена?Его вымученная улыбка на этот раз показалась мне усталой и мудрой.– У меня плохое здоровье, мистер Геллер. Больные легкие. Я заболел туберкулезом во время войны. Получаю пенсию, на которую могу существовать, поэтому продал ферму и собрал эти деньги, чтобы найти мою девочку. У меня есть маленький домик в Де Кальб. Мы могли бы там жить вместе на мою пенсию, а она начала бы новую жизнь. Мне бы хотелось, чтоб она нашла работу и хорошего человека, который бы заботился о ней, когда умрет ее отец. А это, наверное, случится скоро, по воле Божьей.Он протянул мне руку, я встал и пожал ее.– Когда вы ее найдете, расскажите о моих надеждах, – попросил он. – Может, она вернется домой по своей воле.Я кивнул головой.– Но найдите ее. Он с такой силой хлопнул по столу, произнося слово «найдите», что моя лампа на столе подпрыгнула. Потом, смутившись, спокойно добавил:– Пожалуйста, отыщите ее и верните домой. Он вышел, а я остался один в офисе со своей модной мебелью и его старомодными деньгами. 26 Когда Фрэнк Нитти не занимался делами в ресторане «Капри» или не общался с людьми из «Аутфита» в своем доме в Ривер-Сайде, то его можно было найти в роскошных номерах отелей Луп. Там он обычно встречался с политиками и лидерами рабочих союзов. Это были встречи на нейтральной и более безопасной территории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108