Настоящий джентльмен в этом паршивом мире.– Можно просто Джимми.– Нет, мне нравится Джентльмен Джим.Луиза тоже улыбнулась. Она изо всех сил старалась быть веселой, и я был рад, что она так старалась.– Как скажешь, – согласился я.Она схватила меня за руку и вытащила из постели.– Пошли, Джентльмен Джим... Старушка-девушка с фермы хочет показать тебе настоящую ферму. Пошли быстрее... 34 По двору разгуливала дюжина кур. Они усердно разыскивали пищу. Две курицы, одна с желтыми лапами, другая с сине-зелеными, танцевали на месте и клевали что-то, напоминавшее рваную кожаную перчатку.Перехватив мой удивленный взгляд, Луиза сказала:– Это шкурка крысы. Ее оставила кошка, когда покончила свои дела с ней.– Курам все равно, что есть на завтрак, не так ли?Луиза ответила мне совершенно серьезно:– Это еще не куры, они начнут нестись, когда им будет семь месяцев.Луиза взяла меня за руку и повела мимо амбара и силосной башни по мокрой от росы тропинке. Мы встретили полдюжины черных и коричневых коров. Они лениво пережевывали свою жвачку, глядя на нас с выражением скуки. Потом мы прошли по полю, на котором возвышались снопы, напоминавшие маленькие вигвамы.– Это ячмень, – пояснила Луиза. Она вытащила колосок из снопа, растерла его в руках и поднесла зерна к губам. Сдула труху и протянула мне ладошку, чтобы я посмотрел на зерна.– Вы любите пиво?– Конечно.– Это тот самый ячмень, который используют в пивоварении.Она бросила зерна на землю, и мы двинулись дальше.– У мистера Джиллиса пятнадцать акров ячменя.– Сколько всего акров земли у Джиллиса?– Восемьдесят.– Это много?– И не много, и не мало.Пели птицы. Я никогда не видел столько чистого неба. В Чикаго приходится задирать кверху голову, чтобы среди небоскребов увидеть кусочек неба. Единственной птичкой, которую я видел в городе, был попугай Анны Сейдж.Я задал вопрос Луизе:– Он может на это жить?– Мог бы, если бы на ячмень были подходящие цены. Но этот ячмень достанется его коровам.– Мне кажется, что с такой землей и с такими урожаями фермеры могли бы жить неплохо.Луиза пожала плечами. Она шла впереди меня и уже не держала меня за руку, просто показывала мне дорогу.– Мистер Джилли и так нормально живет, если иметь в виду его приработок.– Вы говорите о гостях у него в доме?Луиза кивнула.– Вы до этого жили здесь? – спросил я ее.– Несколько раз.Мы стояли на краю ячменного поля. Луиза показала мне на поле, где позже можно было косить сено.– Эта трава потом станет сеном для коров и лошадей мистера Джиллиса. У него для этого отведено около шести акров угодий.Мы пошли дальше, миновав участок земли, где было полно камней и сорняков.– У любого фермера всегда имеются такие куски земли, которые он не смог привести в порядок, – заметила девушка. – А вот кукурузное поле.Я шагал за ней по тропе вдоль зеленых рядов кукурузы, которые были всего в несколько футов высотой. Она сказала, что эту кукурузу заложат в яму для силоса. Луиза объяснила, что ее специально поздно посеяли на силос. Но впереди была кукуруза, которую Джиллис посеял в конце мая на зерно.Я шел за ней вдоль этих рядов кукурузы. Они были почти такого же роста, как я. Луиза с удовольствием вдыхала сладкий, ароматный воздух и улыбалась. Она была в своей стихии.Мы прошли поле желтого клевера, направляясь к участку, как она сказала, люцерны. Луиза сорвала несколько маленьких красных цветочков и произнесла: «Коровы обожают люцерну». Она считала, что у Джиллиса слишком мало люцерны – всего два акра. Мы прошли еще одно поле – с овсом, его также сжали и сложили в копны. Луиза объяснила, что им хорошо откармливать свиней.– Из-за цены?– Да, мой отец получал два доллара за восемьдесят фунтов молока. Но это было несколько лет назад. Сейчас это стоит меньше доллара, поэтому ячмень скармливают свиньям. Мясо подороже молока.– Неприятно.– Банки сбивают цены на продукты фермеров. Поэтому я не считаю таким плохим то, что делали Кэнди и все остальные.– То есть – грабили банки?Она взглянула на меня, широко раскрыв карие глаза.– Да. Банки старались лишить фермеров их собственных ферм и вообще работы.Мы подошли к большому полю, усеянному белыми цветочками, которые трепетали на легком утреннем ветерке. Девушка пояснила, что это гречиха.– Всего один акр, – продолжала Луиза экскурсию. – Гречихой кормят птицу и свиней. Вы знаете, сколько Верле дадут, если он попытается продать ее? Пенни за фунт.И грустно покачала головой.– Такова жизнь фермера.– Но вы все равно скучаете по ней, правда? Она смотрела себе под ноги.– Может быть. Немного.Мы спустились с ней в низинку и уселись под деревьями. Пела какая-то птичка. Я спросил Луизу, знает ли она название птицы.– Малиновка. Она ничего не знает о Депрессии.– Луиза, почему бы вам не вернуться домой?– Домой?– На ферму, к отцу.– Я не могу вернуться.– Почему?Она сидела, обхватив колени руками. У нее были красивые ноги. Белые и стройные.– Я была замужем и до сих пор не разведена.– Понимаю.– Мой муж Сет плохо относился ко мне. Даже хуже, чем отец. Но он был очень похож на отца. Может, поэтому я и вышла за него замуж.Мне показалось, что для дочери фермера она хорошо разобралась в ситуации. Если бы ей удалось порвать с ужасным миром, в который ее ввел Кэнди Уолкер, Луиза могла бы стать неплохой хозяйкой.– Вы не можете вернуться к вашему отцу?– А он меня примет?Риторический вопрос, но я сейчас не мог на него ответить.Пока я размышлял, она сама ответила на него.– Он не захочет принять меня обратно. Я – грешница, падшая женщина. А что касается Сета, то он меня, наверное, застрелит. Он сам говорил мне об этом.– Он так говорил?Она крепче обхватила колени, как будто ей стало холодно, но утро было жаркое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108