Он ел отварную говядину с маленькими ломтиками картофеля и кружками моркови, запивая все это молоком.Должно быть, он заметил мою гримасу при взгляде на еду, поэтому сказал:– Черт бы побрал мою язву. И это еще не самое худшее из того, что приходится есть в последнее время.– Чтобы владеть рестораном, можно и пострадать, – ответил я.Он слегка улыбнулся:– Да. Может быть, я должен взяться за какую-то другую работу.Я ничего не ответил, я нервничал. Казалось, я нравился Нитти, но коротышка был из тех, кто наводил страх.– Геллер, – сказал он, – ты выглядишь старше.– А вы совсем не изменились, Фрэнк.– Чепуха. Я постарел лет на десять после того, как эти мерзавцы подстрелили меня в прошлом году. Если бы тебя там не было, и ты бы не заставил их вызвать скорую, я бы сейчас пребывал среди ангелов.– Среди ангелов, Фрэнк?Он нарочито пожал плечами:– Я добрый католик. А ты еврей, Геллер? Ты больше похож на Мика Мик – сокращенно от Майкл – так в США часто называют ирландцев из-за распространенности у них этого имени.

.– Я и то, и другое, но в то же время и ни то, и ни другое. Я ни разу в жизни не был ни в одной церкви, за исключением каких-то случайных свадеб и похорон.Он ткнул в мою сторону пальцем и с ужасом сказал:– Это нехорошо. Послушай, парень – прими, черт побери, какую-нибудь религию. Ведь ты не будешь жить вечно.– Я должен это воспринимать как угрозу, Фрэнк? К нему вернулась улыбка, рубин на булавке галстука словно подмигнул мне.– Нет, просто дружеский совет. Ты мне нравишься, парень. Ты сделал мне добро. Я такого не забываю.– Вы вернули мне добро. Мы квиты.– Может быть. Но ты мне нравишься и знаешь это.– Что ж, приятно слышать.– Я уважаю тебя. Ты обладаешь – как там называют это? – целостностью. Это качество присуще далеко не всем, понимаешь?Я понимал, что он так считает потому, что я уволился из полиции после того, как два полисмена, охранники мэра Сермэка, вовлекли меня, ничего не подозревающего, в попытку покушения на жизнь Нитти.– Ты парень что надо, – сказал он, подцепляя вилкой еду из немногих картофелин, – ты умный и честный, хотя не настолько честный, чтобы это создавало проблемы. И ты цельная натура. Вот почему ты мне нравишься.Я решился на шутку.– Это звучит как приветственная речь, – сказал я. – Может, нам лучше перейти к банкетному столу и пригласить присоединиться к нам тех ребят, что привели меня сюда?Он стерпел это, даже снова улыбнулся, затем нахмурился и быстро сказал:– Они не были грубы? Я сказал им, что ты будешь моим желанным гостем, чтобы не было никаких грубостей.– Они не были грубы, Фрэнк. Где вы нашли этих ребят – в зоопарке Линкольн-Парка?Он отпил молока и улыбнулся мне молочными усами, которые затем вытер толстой рукой; на безымянном пальце блеснуло золотое кольцо, весившее, должно быть, полфунта.– Эти ребята выглядят здоровенькими, не так ли? – сказал он. – После нападения Сермэка я позаботился о надежной охране.Трудно было понять, что под этим он имеет в виду: попытку покушения на него двух полицейских Сермэка или убийство мэра Сермэка в Майами прошлым летом, которое он организовал. Я не стал уточнять.– Хочешь что-нибудь съесть? – спросил он. С утра я ничего не ел, но почему-то у меня и намека на аппетит не было, поэтому я отказался.– Ты размышляешь, почему я пригласил тебя, – сказал он.– Догадываюсь, Фрэнк.Он удивленно посмотрел на меня и спросил:– В самом деле?– Думаю, Пикет специально продержал меня полчаса в приемной своего офиса, чтобы иметь возможность сообщить о моем визите и чтобы вы успели прислать за мной несколько человек.Нитти не подтвердил и не опроверг этого, просто сказал:– Ты влез не в свое дело. И я чертовски сожалею об этом.Он воткнул вилку в мясо и сделал паузу, чтобы я мог что-нибудь сказать, но я промолчал.Он съел кусочек мяса и продолжил:– Это дело, которое близится к завершению... Веду его я. Но я, парень, администратор и не вникаю в детали, во всякую ерунду. Понимаешь?– Это я могу понять, Фрэнк.– Я не знал, что они тебя в него впутывают, но если бы знал, то не допустил бы этого.– Кто они, Фрэнк?– Не задавай вопросов, парень. Просто слушай. – Он сделал многозначительную паузу. – Я хочу, чтобы ты выкарабкался из этого дела, – сказал он. – Оставайся в стороне, и пусть все катится своим чередом.Он снова принялся за свое отварное мясо.– Это все, Фрэнк? – спросил я.– Конечно. Если хочешь уйти, иди. Буду рад снова увидеть тебя.Я заметил, что в разговоре со мной он тщательно и осторожно подбирал слова и выражения.– Фрэнк, ведь мы говорим о том, чтобы подставить Джона Диллинджера, не так ли?Он пожал плечами, пожевал, окинул меня взглядом, предупреждающим, чтобы я не заходил слишком далеко.Но я решил пользоваться моментом и продолжать, чего бы это ни стоило.– Есть определенный смысл в том; что вы и ваши люди хотели бы избавиться от такого парня, – сказал я. – Его появление в городе – а он, похоже, постоянно возвращается в Чикаго, – будоражит власти. Местную и федеральную.Нитти кивнул, жуя.Я сочувственно покачал головой.– Копы и феды не могут всерьез приняться за Диллинджера и его ребят, не нанеся при этом ущерба деятельности вашей команды. Вопли публики из-за гангстеров вроде Диллинджера ведут к массовым арестам, а под них могут попасть и ваши люди. Нахождение Диллинджера на свободе создает большую угрозу вашей команде.Нитти сощурил глаза и сказал:– В декабре прошлого года при налете на одну квартиру на Фарвелл-авеню были убиты трое моих лучших людей. Там действовало подразделение Стеги по захвату Диллинджера. Эти сукины сыны, готовые, не задумываясь, нажимать на спусковой крючок, приняли моих ребят за Диллинджера и двух его приятелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108