Боюсь, он выстрелит в тетушку Джемину, если вы вдруг покажете на нее пальцем и скажете: «Это Джон».Мне показалось, что на губах Коули появилось подобие улыбки, но он тут же подавил ее и сказал:– Шеф Пурвин не единственный в этом расследовании.– Знаю, читал в газетах, что ваш босс Гувер поручил вам руководство этим делом. Коули поерзал на своем стуле:– Этого... этого не могло быть в газетах.– Я умею читать между строк. Ваш босс, мне кажется, умеет ладить с общественным мнением. Он не мог убрать Пурвина после Маленькой Богемии, иначе подорвал бы авторитет подразделения, поэтому вынужден был послать за вами.Коули сделал широкий успокаивающий жест и сказал:– Будь что будет – могу заверить, что любая информация, которую вы предоставите в наш офис – мне, – не останется без внимания и не будет использована опрометчиво.Он тоже тщательно подбирал слова. Я откинулся в кресле, разглядывая его. На первый взгляд этот человек мне понравился – большой, застенчивый медведь, который внушал доверие. Кроме того, он произвел впечатление человека вполне компетентного. Но я опасался, что его компетентность может быть сведена на нет некомпетентностью Пурвина.– Я соблюдаю интересы моего клиента, – сказал я, – не думаю, что его нужно впутывать в это дело.Лицо Коули стало жестким, и он ткнул в меня пальцем толщиной с сигару за двадцать пять центов.– Если вы помогаете и содействуете скрывающемуся преступнику, мистер Геллер, не нужно укрываться условностями своей профессии. Вы не адвокат, а частный детектив. Вы отправитесь в тюрьму.– Инспектор Коули, – ответил я, изобразив на лице как мне казалось, миролюбивую улыбку, – я не укрываю преступника. Мой клиент не Джон Диллинджер. А всего лишь разъездной коммивояжер и законопослушный гражданин, чья девушка тайно встречается с другим мужчиной.Коули задумчиво кивнул головой.– С мужчиной, который может оказаться Диллинджером.На этот раз уже я указал на него пальцем.– Вот это выражение мне представляется более точным. С мужчиной, который может оказаться Диллинджером. И, говоря откровенно, если бы я держал по этому поводу пари, то совсем не уверен, что спорил бы против.Коули демонстративно поднял и опустил мощные плечи.– Почему бы не прояснить это, выведя нас на этого человека? Мы поговорим с ним, выясним, кто он, проясним все это раз и навсегда.Я покачал головой и продолжал:– Последнюю неделю девушка моего клиента проводит с этим человеком дни и ночи. Если я приведу вас к нему, где уверенность в том, что ваш ретивый сослуживец не поприветствует очередью из автомата этого «мужчину, который может быть Диллинджером». У меня нет также уверенности и в том, что нервный Пурвин не распространит это приветствие и на девушку моего клиента.Коули постарался не обратить внимания на вспышку моего сарказма и просто сказал:– Может быть, лучшим способом воспрепятствовать этому будет ваше собственное участие в деле?– Каким же образом?– Вы продолжаете следить за этим человеком?– Нет.– Почему?– Я выяснил, что требовалось моему клиенту, и выполнил обязательство перед ним. И, кроме того, может быть, вы действительно нашли кого-то в своей конторе, полной мальчиков из колледжа, кто уже смог добиться успеха, выследив меня. Хотя искренне сомневаюсь в этом.Коули спокойно посмотрел на меня, затем усмехнулся:– Я тоже сомневаюсь в этом.Мимо прогрохотал поезд Эль, и мы сидели молча, выжидая, когда затихнет его шум.Потом Коули сказал:– У нас были контакты с теми, кто также имел ниточку к Диллинджеру.– Это интересно.– С теми, кто видел его на Норт-Сайд.– Да?– Да. Они из полиции, но не нашего штата.– Правда?– Это полицейские из Восточного Чикаго, штат Индиана.– Вы шутите.– Сержант Мартин Заркович и его капитан, человек по фамилии... запамятовал.– О'Нейли, – помог я.Коули, притворно удивившись, спросил:– Вы знаете его?– Знаю Зарковича. Не думаю, что когда-нибудь встречал О'Нейли, но слышал о нем.– Что вы думаете о... хм... полиции Восточного Чикаго?– В целом или в частности?– И так, и так.– В общем коррумпирована. В частности – Заркович.Он улыбнулся и сказал:– Теперь вы понимаете, почему мы можем использовать подтверждающий источник. В самом деле, если я смогу руководить этим всецело через вас, то буду чувствовать себя спокойнее. И шеф Пурвин тоже.Это удивило меня.– В самом деле? Что же создает мне такую надежную репутацию? – спросил я.– Сравнение с Зарковичем, – невозмутимо сказал Коули.Это заставило меня улыбнуться.– Вам придется иметь дело с Зарковичем. Он коп. Почему бы в этом случае не подключить к делу Стеги?Коули ответил не сразу.– Слишком мало любви между нашим учреждением и полицией Чикаго. Точнее, мало взаимного уважения и стремления к сотрудничеству.– Как я понимаю, именно это предопределяет ваше обязательное участие в деле.– Я не так долго, только с апреля, нахожусь здесь мистер Геллер. Вы знаете это. Но мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что чикагскую полицию не очень-то уважают.– Значит, вы сотрудничаете с полицией Восточного Чикаго. Послушайте, в Чикаго все же есть несколько хороших полицейских, в том числе Стеги. Я знаю. Но наверняка вы слышали, что он не очень высокого мнения обо мне. Несмотря на это, считаю, что с ним можно иметь дело, поверьте мне.Коули встал, желая размяться. Он подошел к одному из окон и, глядя на Эль, произнес:– Я слышал, вы честный человек, мистер Геллер.– Более или менее, – сказал я.Он улыбнулся, по-прежнему не глядя на меня.– Это высокая оценка в Чикаго. У нас, хм... есть общий друг, вы знаете.– Знаю. Элиот Несс.– Значит, – продолжал Коули, – если я скажу вам кое-что не для записи, вы сохраните это в тайне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108