– Он был приятным и добрым парнем. Мне нравилось повсюду с ним ездить на такси. Два раза он давал деньги, чтобы мы с Максин могли сходить на ярмарку. Один раз он мне дал сорок долларов и предложил съездить и купить себе что-нибудь. А потом дал еще пятьдесят долларов, чтобы я смогла сходить к зубному врачу. Но на эти деньги я купила одежду. Когда он узнал об этом, то даже не рассердился.– Он хорошо к вам относился.Полли сквозь клубы дыма покивала головой.– Нам было весело друг с другом.– Как вы думаете, кто был этот парень?– Он говорил, что работает в Управлении торговли и зовут его Джимми Лоуренс.– Вы поверили ему?– Нет, у него за ушами были шрамы от пластической операции, и я решила, что это какой-то жулик, которого Анна «пасет» для «Бойз».– Вы хотите сказать, для этой группы.– Наверное. Я плохо разбираюсь в таких вещах.– Зато Анна разбирается.– Конечно, она же – «мадам», не так ли?– Это вы меня спрашиваете?Ее синие глазки загорелись огнем.– Вы надо мной издеваетесь, чувствуете себя важной шишкой, да?– Простите, пожалуйста.Она снова выдохнула дым.– Да, больше сказать нечего. Он любил одеваться, был весьма аккуратным и чистым, и еще у него была хорошая улыбка.– Поэтому делать его счастливым, как просила Анна, оказалось не так уж сложно?– Вот, черт возьми, в чем дело. Мне он начал нравиться. Правда, Геллер, я просто начала сходить по нему с ума. Он был приятным человеком, хорошо относился ко мне и был добрым. Но он не мог быть добрым и милым, одновременно оставаясь при этом Джоном Диллинджером. Разве я не права?– Кажется, правы.– Я не могла предположить, что полюблю его. Знаете, ему очень нравилась песенка из фильма с Джоан Кроуфорд, который мы смотрели в «Марбро». – Она начала напевать приятным тоненьким голоском: «Всю ночь я только мечтаю о тебе...».У нее задрожали губы и по щеке потекла слеза.– У него был хороший голос?– Он пел и не фальшивил, обожал фильмы и всегда ходил на просмотры новых картин.– Да, до сегодняшнего вечера. Вам он по-настоящему понравился, да?– Да.– Вы не знали, что его собираются сегодня убить?– Нет.– Но вы хотя бы понимали, что рано или поздно он погибнет?– Нет! Я и не знала, что он Диллинджер!– Зачем вы пришли ко мне, Полли?– Мне было известно, что вы следили за нами. Об этом мне сказала Анна.– Она так и сказала? А не сказала она вам, почему я это делал?– Нет, но предупредила, чтобы я не говорила Джимми, что за нами следят.– И ничего не объяснила?Полли отрицательно покачала головой.– Нет, ничего.– А вы сами не подумали о причине?– Мне следовало делать то, за что платили.– Хорошо, что вы хотя бы честно в этом признались.– Нат, я говорю правду, поверьте.– Тогда объясните, зачем вы пришли ко мне. Полли прокашлялась.– Мне хотелось, чтобы вы знали, что я не имею никакого отношения к тому, что произошло у кинотеатра, что я, можно сказать, «невиновна».Я чуть не свалился с кресла.– "Невиновна"?– Я не знала, что его хотят убить. Я не подставляла его.– Допустим, но почему вы мне говорите об этом?– Я просто хотела, чтобы вы об этом знали. Нат, ночь, которую мы провели вместе, для меня стала самой памятной.– Для вас я был очередным мужиком, к тому же пьяным.Полли наклонилась вперед, затушила сигарету и мягкой теплой рукой коснулась моей руки, которой я опирался о стол. У нее была милая улыбка. Мне хотелось нырнуть в ее синие глаза.– Вы хорошо отнеслись ко мне и очень мне понравились, – сказала она.– Так же понравился, как Джимми Лоуренс?Она отдернула свою руку, будто обожглась.– Вы – противный человек!– Может, и так. И я еще жив, но если стану возиться с вами, то это долго не протянется.– Ублюдок...– Леди, мой отец женился на моей матери. Не знаю, родились ли вы от брака своих родителей, правда, меня это и не волнует. Я догадываюсь, зачем вы пришли сюда... пытаетесь предстать «невиновной» в моих глазах, чтобы не выглядеть Иудой в женском платье, когда я стану рассказывать все полиции и газетчикам.– Ты сукин сын!Я встал.– Опять ошибочка! Моя мамочка была хорошей и доброй женщиной. Такой же доброй, как Джимми Лоуренс. А теперь выметайся отсюда к чертовой бабушке!Она встала.– Подонок! Трахальщик!– Ты права. Но не сегодня, и не с тобой! Выметайся!Злая, как фурия, она двинулась к двери, когда за стеклом показалась какая-то тень и кто-то громко забарабанил. Я втолкнул Полли в туалет и приложил палец к губам.– Ш-ш-ш-ш!Полли испуганно и удивленно посмотрела на меня. Я запер ее в туалете.Подойдя к столу, достал пистолет, осторожно направился к двери и стал боком у стены, наполовину состоящей из дерева и стекла. Может, меня и не было видно через матовое стекло, но рисковать не хотелось.Кто-то хриплым голосом сказал:– Открывай, Геллер, или мы выбьем дверь!Мне показался знакомым этот неприятный мужской голос, и так хотелось надеяться, что я ошибался.– А можешь, не открывать. Мы с огромным удовольствием выломаем твою дверь.Да, я не ошибался, это был тот самый голос.Я вернулся к столу и убрал пистолет.«Господи!» – подумал я, глядя на дверь туалета.Затем открыл дверь офиса. За ней стоял приземистый плотный мужчина в очках в темной оправе и с седыми волосами. Он обмахивался шляпой. Только так можно было понять, что ему жарко, хотя на нем был надет костюм, а на лице не было ни капельки пота.У стены в коридоре стоял другой мужчина, плотный и более высокий, с которого ручьями лил пот. Он стоял, напрягшись, будто сейчас должно было происходить опознание преступника.Маленький мужчина прошмыгнул мимо меня и закрыл за собой дверь, оставив помощника в коридоре.– Чувствуйте себя, как дома, капитан Стеги, – приветствовал я его. 21 Стеги прошел в комнату и сел на стул, который еще сохранял тепло тела Полли Гамильтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108