– Да, Полли, я был там, стоял на противоположной стороне улицы и держал руки в карманах, играя в игру «умелые ручки». Примерно так, как это делал агент ФБР с которым я там находился.Она осуждающе посмотрела на меня.– Вам обязательно нужно грубить мне?– Забавно, но такой же вопрос постоянно задает мне один агент ФБР. А я считаю грубым, когда тебя швыряют лицом на тротуар и стреляют несколько раз в спину.Она прикрыла рот ладошкой и уставилась на пол широко раскрытыми глазами. Ее всю затрясло. Казалось, она сейчас зарыдает, но слез пока не было.– Присядьте, Полли. – Я показал ей на кресло напротив стола.Она кивнула, села, продолжая сжимать в руках сумочку. Ноги были крепко сжаты, как у девственницы во время первого свидания. Она даже дрожала, как дрожат девственницы.Я сел за стол и показал ей на лампу, которую все же хотел зажечь. Она уже не возражала. Я включил лампу, она горела не ярко, образовав круг на столе и тускло освещая комнату.Она еще раз осмотрела комнату.– Это кровать Мерфи?– Вы первая, кто ее узнал.Она недовольно взглянула на меня, постепенно успокаиваясь.– Что это значит?– Это грубое замечание, забудьте о нем.– Хорошо. Вы... вам не интересно, почему я здесь?Я пожал плечами.– Наверное, мне следовало удивиться, но я плохо себя чувствую. Может, завтра я об этом и подумаю, если, конечно, вы сами сейчас не объясните.Я пытался быть ироничным, но ничего не выходило.– Мне жаль, что вы себя плохо чувствуете, – сказала Полли.– Дружки вашего бывшего мужа избили меня несколько дней назад.– Дружки моего бывшего мужа?– Да. Он ведь работал в полиции Восточного Чикаго, не так ли?– Да... Ну и что?– Вы развелись с ним пару месяцев назад. Это был не скандальный развод?Она вопросительно посмотрела на меня. Мне нравился ее рот.– Поставлю вопрос иначе: вы расстались друзьями или нет?Она пожала плечами.– Наверное.– Вы встречались с ним... когда работали в отеле «Костур»?Она снова кивнула, потом спохватилась.– А я-то думала, что вы плохо себя чувствуете.– Такая хорошенькая девушка придает мне силы. Я действительно чувствую себя гораздо лучше. И никак не могу понять, что же вы здесь делаете?Она мрачно уставилась на круг света от лампы на столе.– Я об этом тоже думаю. Эта игра начинала надоедать.– Если вы не знаете, почему оказались здесь, то лучше вам уйти. Я не хочу, чтобы вас видели здесь.– Почему? – удивилась она.– Я и так почти вляпался в это дело. Если мне повезет, то, когда начнут вынюхивать копы и пресса, меня, может, не будут трогать. А с вами я окажусь полностью в дерьме.Она оперлась на локоть, подперев лоб ладонью. Это делало ее похожей на ребенка, который в первый раз столкнулся со смертью. Потом наконец сказала:– Тогда я пойду.Но она продолжала сидеть, похожая на волшебного эльфа.– Послушайте, Полли. Фрэнк Нитти мне советовал Держаться по возможности в стороне от этого дела. Несмотря на это я все равно сегодня был там, у входа в «Байограф». Мне пора исчезнуть из «Мелодрамы на Манхэттене».Полли закрыла глаза и постаралась выдавить большую слезу, которая медленно потекла по щеке, пробежалась по губам и подбородку, оставляя блестящую дорожку. Наконец слеза шлепнулась на стол, как одинокая капля дождя.– Клянусь, я ничего не знала, – вымолвила Полли, вытирая лицо.– О чем вы ничего не знали?– Что его убьют.– А что вы думали, они станут с ним делать?– Я ничего не думала. Я даже не знала, что он Диллинджер!– А он действительно был Диллинджером?Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня, пытаясь понять, что я еще задумал.– Что?..– Он был Диллинджером?Глаза ее раскрылись еще шире, как у актрис немого кино.– Ну, так говорили...– Кто? Кто и когда вам сказал, что это был Диллинджер?– Ну... Я слышала, что говорили люди из ФБР перед тем, как мы с Анной побежали по аллее. На некоторое время я вернулась к ней на квартиру, и она призналась, что с самого начала знала, что это был Диллинджер.– Она призналась, что привела его туда специально, чтобы до него могли добраться агенты ФБР?Полли покачала головой.– Анна просто сказала, что знала, что он – Диллинджер. И потом посоветовала мне идти домой... и несколько дней не высовывать носа.– А вместо этого вы пришли ко мне. Она снова покачала головой.– Нет, я сначала поехала в ресторан.– "Эс энд Эс"?– Да, они уже закрывались. Одна из девушек – Максин пошла со мной в кафе напротив, и мы выпили пива. Она не хотела этого делать... говорила, что неприлично ночью двум девушкам сидеть в кафе и пить пиво. Но Максин понимала, что мне был нужен кто-то, с кем можно было поговорить, потому что я была расстроена.– Что вы ей рассказали?– Ничего особенного, сказала, что Диллинджер убит. Ей стало интересно, откуда мне это известно, и я сказала, чтобы она прочитала об этом в завтрашних газетах. И еще призналась ей, что у меня нехорошо на душе.– Да, слишком много всего произошло за последнее время.– Почему вы так говорите? – Потому что происходящее помогает не вспоминать о том, как меня избили дружки вашего бывшего мужа.– Почему вы все время об этом говорите и ведете себя так, будто знаете то, чего не знаю я.– А что вы знаете?Она откинулась назад, подальше от света, так что ее лицо в полумраке трудно было различить. Но я прекрасно слышал ее голос.– Анна предложила мне... встречаться с этим парнем. Чтобы его занять. Чтобы он был...– Доволен и счастлив?Она вздохнула.– Да, счастлив. Можно я закурю?– Ладно, только пепел стряхивайте в пепельницу.– Где она?Я придвинул к ней пепельницу. Это был маленький кружок стекла с толстыми краями и надписью «Отель Моррисон».Полли зажгла сигарету, и ее оранжевый кончик засветился в темноте. Выпустив дым из ноздрей, начала говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108