Пока я здесь, они оба должны будут сдерживать копов из Восточного Чикаго, прикладывая много усилий, чтобы их жертва осталась живой. Я сказал Коули, что я – не его «совесть». Но сейчас пытался надеяться, что смогу сыграть эту роль.Прошло достаточно много времени. Я не очень страдал от жары, так как на мне не было пиджака, в отличие от этих агентов. Некоторые из них просто купались в поту. Даже через улицу я видел, как капли пота катились по лицу Пурвина, словно слезы на лице плачущего ребенка. Он постоянно вытирал лицо платком с вышитой монограммой. Время от времени вынимал пистолет и проверял, заряжен ли он, и каждый раз, как ни странно, оказывалось, что он заряжен.На моих часах было уже половина одиннадцатого, и люди не торопясь стали покидать кинотеатр. Наверное, не хотелось расставаться с прохладой «Байографа» и выходить в душную чикагскую ночь.В толпе я разглядел Джимми Лоуренса вместе с Полли и Анной. Он прошел мимо Пурвина, стоявшего у стенда с фотографиями из фильма. Мне показалось, что он посмотрел на Пурвина и быстро отвел взгляд. Интересно, не обмочился ли Мелвин после этого?Толпа постепенно и неохотно покидала зал и медленно расходилась. Некоторые садились в машины, стоявшие вдоль Линкольн-авеню. Другие пересекали улицу и шли как в моем направлении, так и в направлении Коули и его команды.Агенты в пиджаках постепенно растворялись в толпе, и уже не бросались в глаза. Лоуренс-Диллинджер еще не вышел из пространства между кассой и стендом с фотографиями, поэтому агенты пока не могли его вычислить. Те из нас, кто стоял на противоположной стороне улицы и у кого был хороший обзор, не могли видеть всех агентов. Я обнаружил, что некоторые из них просто глазели на хорошеньких девушек. Этих парней из ФБР, наверное, больше интересовали именно девушки, а не Диллинджер.Наконец народу стало совсем мало, и Джимми Лоуренс со своими дамами вышел на тротуар.Мелвин Пурвин стал заметно нервничать и уже трижды пытался зажечь сигару, чтобы подать сигнал. Наконец ему это удалось.Со своего места я хорошо видел, как все происходило в дальнейшем. Агенты закружились вокруг Диллинджера, как мухи возле капельки меда. Он их не видел. Он шел медленно, как бы совершая воскресную прогулку (действительно, сегодня было воскресенье, но уже было поздно, и совсем поздно, для Лоуренса-Диллинджера). Они прошли мимо кафе, бакалейного магазинчика и приблизились к аллее, где в машине сидел Заркович. Выскочив из нее и перебежав улицу, свободную от машин, он швырнулЛоуренса, или Диллинджера, или кто он был на самом деле, лицом на асфальт, оттолкнув обеих женщин. Те сразу отбежали в сторону. По крайней мере, это сделала Анна, потащив за собой за рукав Полли. В этот момент Заркович выстрелил. Стрелял еще кто-то. Мне показалось, что это был О'Нейли. Они стреляли в лежавшего на асфальте человека. Выстрелы угодили ему в спину и в шею, тело дергалось и извивалось, словно рыба на песке.Я перебежал улицу. Несколько машин с визгом затормозили. Они тормозили не из-за меня, просто водители услышали крики и выстрелы.Кричали две дамы Лоуренса. По их ногам текла кровь от ранений в результате рикошета пуль. К тому времени, когда я добежал до них, одна из женщин упала рядом с моей машиной. Кто-то нагнулся, чтобы помочь ей.Тело убитого тут же окружили агенты и копы из Восточного Чикаго. Когда они перевернули тело на спину, все увидели в мертвой руке пистолет 38-го калибра. Я подошел поближе и услышал, что толпа повторяла: «Убит Диллинджер! Они убили Джона Диллинджера!»Его лицо было изуродовано двумя пулями. Ничего не видящие глаза были открыты. Разбитые очки криво держались на переносице. На голове все еще была соломенная шляпа, в полях которой темнела дырка от пули. Я наклонился над ним и коснулся лица, пытаясь что-то разглядеть.Рука Зарковича оттащила меня назад.– Убирайся отсюда. Геллер!Еще чья-то рука сзади вытащила меня в аллею, откуда возвращались люди, чтобы поглазеть на убитого.Только две женщины бежали подальше от случившегося, держась за руки, словно школьницы.Это были Анна и Полли.Я снова вернулся к телу, где собралась уже приличная толпа.– Это был Диллинджер, - повторяли они. – Они убили Диллинджера! Женщины наклонялись над трупом, обмакивая платочки и даже подолы платьев в лужу его крови. Охотники за сувенирами...Пурвин оказался в толпе, он был зол.– Убирайтесь, – приказывал он. – Убирайтесь отсюда!Толпа начала расходиться. Пурвин перепугал их – ведь он держал в руках пистолет. Его пиджак был без пуговиц. Они отлетели, когда он рвал из-под него пистолет в попытке задержать Диллинджера. Но он не успел ни разу выстрелить.Заркович и О'Нейли сделали свою работу. Появился Коули и приказал своим людям оградить тело.– Уберите отсюда всех этих упырей, – сказал он. Я снова подошел к телу и посмотрел на него. Рядом со мной стояли Пурвин и Коули. Они посмотрели друг на друга, потом глянули на меня. Казалось, что им передо мной было неудобно.– Я хотел взять его живым, – сказал Пурвин. – Но он вытащил пистолет.Соглашаясь с ним, Коули кивнул головой и показал на пистолет в мертвой руке.– Вы сами это видите.Пурвин наклонился к телу. У него на голове была точно такая же соломенная шляпа, что и на мертвеце. Казалось, что Пурвин смотрит на свое страшное кривое отражение в зеркале.– Никаких сомнений – это точно Диллинджер. Но он подвергся основательной пластической операции. На лице уничтожены все особые приметы. Хирург прекрасно поработал.– Проверьте его карманы, – сказал Коули. Пурвин сделал это и нашел семь долларов и восемьдесят центов, а также золотые часы.Пурвин, держа деньги в руках, промолвил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108