– Он тоже участвует в сборе денег с мадам?– Геллер, мы уже занимались делом Диллинджера. У нас имеется донесение, что этот человек был в Чикаго на Норд-Сайд.– От Анны?– Нет. От одного игрока, которого я знаю, хорвата. Но никому не говорите об этом. Вскоре после того, как вы ушли от Анны, я, разговаривая с ней, вдруг понял, что этот парень у нас в руках. Вы знаете, у нас есть свой денежный интерес в поимке мистера Диллинджера в Индиане.– Вы имеете в виду некую сумму помимо наградных в двадцать тысяч долларов?– Разумеется. Диллинджер – это стыд Индианы, родной сын, пошедший по неправедному пути.– Лич в этом участвует?Капитан Мэтт Лич был полицейским штата Индиана, который посвятил в последние годы всю свою карьеру выслеживанию Диллинджера. В поисках известности он далеко переплюнул Пурвина и Несса. Правда, его не любили многие полицейские. Однако знали как неутомимого, даже одержимого преследователя Диллинджера.– Нет, – коротко ответил Заркович. – Он не причастен. Это дело Восточного Чикаго.– Только что вы сказали, что Диллинджер – это дело Индианы.– В особенности Восточного Чикаго.– Почему?– Он убил там полицейского.– А! Значит, они ищут его за это убийство.– Да. Он убил копа, когда выскакивал из дверей Первого национального банка, стреляя из автомата. И этому есть множество свидетелей.– И, конечно, вы знали того копа, которого убил Диллинджер.– Да. Прекрасный парень, он оставил вдову с детьми.– Итак, вы хотите заполучить Диллинджера.– Да.– Вы хотите участвовать в его ликвидации.– Пожалуй.– Именно в ликвидации, но не в поимке?– Геллер, вы действительно думаете, что Диллинджера можно взять живым?– А почему нет? Раньше его задерживали много раз.– Но он знает, что на этот раз не сможет бежать, что не может быть никакого повторения несчастья в Кроун-Пойнт, не может быть деревянных револьверов, покрашенных гуталином.– Не знаю, может быть, вы и правы. Но в любом случае, не думаю, что все это меня интересует.– Как знаете. Вы не собираетесь поговорить с Коули в таком случае? Или снова с Пурвином?– Нет. Но если вы хотите отомстить за того копа из Восточного Чикаго, тогда вам нужен Пурвин. Он сначала стреляет, а потом уже думает.Заркович встал и, надев свою шляпу, сухо улыбнулся, не выпуская мундштук с сигаретой изо рта.– Раньше я уже имел дело с Пурвином. Он слишком молод для такой работы.– Его люди еще моложе.– Знаю. Этот парень проваливал любое задание, на которое его когда-либо посылали... Ему никогда не следовало их поручать. А в общем-то это неплохо...– Это неплохо для полиции Восточного Чикаго. На этот раз она сможет оказаться рядом, чтобы выручить его?– Вот именно, – улыбнулся Заркович. Я встал из-за стола.– Из чистого любопытства, сержант. Что вы собираетесь делать?– Постараюсь провернуть одно дельце в пользу Дины Сейдж.– Какого рода дельце?– У Анны есть проблемы с иммиграционными властями. Она думает, что, может, люди из администрации снимут эти проблемы, если она поможет с Диллинджером.– Возможно. Я вижу, вы не хотите обращаться к чикагским полицейским.– Нет, черт побери! А вы?– Стеги хороший мужик.– Забавно это слышать от вас.– Из-за того, что он не любит меня, не следует думать, что я его не уважаю. Он честный и прямой. Вам с ним иметь дело гораздо лучше, чем с Пурвином.– Спасибо за совет, Геллер. Значит, вы вне игры?– Именно так.– Знаете, не вижу в вашем решении смысла.– Я так не думаю.Он пожал плечами и вышел. Предложение Барни вместе выпить пива Заркович проигнорировал.Я же спустился в бар и присоединился к Барни, который спросил, в чем причина моего столь грубого разговора с Зарковичем.Я объяснил, что он был шестеркой среди политиканов Восточной Индианы.– К тому же у него есть связи с шайкой Капоне, – ответил я. – И не только потому, что Синдикат контролирует бордели. Около четырех лет назад он попал под секретное федеральное расследование. Оказалось, примыкал к группировке Капоне в гангстерской войне, в которую были вовлечены некоторые местные бандиты Восточного Чикаго. Ему удалось выкрутиться, так как приятели-политиканы оказали содействие. Это, дружище, самый грязный полицейский.– Что-то непохоже.– Он ловок и умен. Но стоит раз испачкаться в дерьме, никогда не отмоешься.– Значит, ты выходишь из этого дела? – спросил Барни. – Или из этой «работы»?– Я не знаю, что это.Я не ответил на вопрос Барни, потому что не был уверен, что действительно вышел из дела Джимми Лоуренс – Полли Гамильтон. Или «работы».Я поехал к трехэтажному дому Анны Сейдж, припарковался внизу улицы и стал вести наблюдение, делая вид, что читаю газету. Я ожидал увидеть Зарковича, но он не появился.Около семи тридцати возле дома остановилось такси, и из дверей трехэтажного дома вышел Джимми Лоуренс с Анной и Полли. Они сели в такси и направились в сторону Луп.Я следовал за ними, гадая, куда они едут?Оказалось, вниз к озеру, к Выставке.Там они направились на шоу Салли Рэнд «Улицы Парижа». 10 – Это было прекрасно, – сказала Салли Рэнд, закуривая сигарету. Она сидела на постели, прикрыв грудь шелковой простыней. – Я чувствую, что в этом участвовало твое сердце.Опершись на взбитую подушку, я тоже сел.– Пожалуй, мое сердце участвовало в этом, – согласился я и пожал плечами.Она потрепала меня по щеке своей нежной, с длинными ногтями рукой, ладонь была прохладной. В ее апартаментах с кондиционером все казалось прохладным.– Что у тебя на уме. Геллер? О чем ты все время думаешь?– Да ни о чем.– Хочешь немного вздремнуть? Уже довольно поздно.Светящиеся стрелки на маленьких круглых хромированных часах, стоявших на прикроватном столике, слабо светились в полумраке спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108