Оно прикрепл
ено под коленом и каждый раз когда я давлю на него, то есть, скажем, когда мн
е нужно нажать на правую педаль, нижняя часть культи, которая только нача
ла затягиваться, натирается так, что на коже образуется язва. Рана открыв
ается вновь и начинает сильно кровоточить. Особенно в воздушном бою, ког
да мне нужно резко развернуться вправо, культя стесняет мои движения и и
ногда после вылета мой механик должен вытирать кровь, которой забрызган
а вся кабина.
Мне вновь везет в первые дни мая. Я отправляюсь на встречу с фельдмаршало
м Шернером, но хочу заглянуть по дороге в штаб-квартиру Люфтваффе в замке
Херманштадтель, примерно в семидесяти пяти километрах от нас. Я лечу туд
а на «Шторхе» и вижу, что замок окружен высокими деревьями. В центре наход
ится парк, на территории которого я могу, как мне кажется, приземлиться. Со
мной в самолете находится верный Фридолин. Посадка проходит благополуч
но, после короткой остановки для того, чтобы взять некоторые карты, мы вно
вь взлетаем по направлению к высоким деревьям, набирая высоту. «Шторх» м
едленно набирает скорость, для того, чтобы облегчить взлет я выпускаю за
крылки прямо перед опушкой лесой. Но самолет не может подняться выше сам
ых высоких деревьев. Я тяну ручку на себя, но у нас недостаточно скорости.
Тянуть на себя бесполезно, нос самолета словно наливается тяжестью. Я сл
ышу какой-то страшный треск. Сейчас я окончательно разбил культю, если то
лько не хуже. Затем все вдруг стихает. Я лежу на земле? Нет, сижу в кабине, и р
ядом со мной Фридолин. Мы застряли в развилке ветвей на самой верхушке ог
ромного дерева, и весело раскачиваемся взад и вперед. Все дерево шатаетс
я, наверное, удар был слишком сильным. Я боюсь, что «Шторх» сыграет с нами е
ще одну шутку и перевернется вверх колесами. Фридолин придвигается ближ
е и спрашивает с тревогой: «Что происходит»?
Я говорю ему: «Не шевелись, или мы и все, что осталось от „Шторха“, рухнет вн
из».
Хвост и куски крыльев отвалились и лежат на земле. Я все еще держу в руках
ручку, культя не пострадала, я ни обо что ее не ударил. Повезло! Мы не можем с
лезть с дерева, оно очень высокое и с гладкой корой. Мы ждем, и спустя какое-
то время на сцене появляется генерал, он слышал треск и сейчас видит нас, с
идящих на дереве. Он очень доволен, что мы отделались так легко. Поскольку
нет никакого другого способа спустить нас вниз, он посылает за местной п
ожарной командой. Они помогают нам спуститься вниз по длинной раздвижно
й лестнице.
Русские обошли Дрезден и пытаются пересечь Эрцгебирге с севера, чтобы до
стигнуть границ протектората и выйти во фланг армии Шернера. Главные сов
етские силы находятся в районе Фрейберга и к юго-востоку от него. Во время
нашего последнего вылета мы видим к югу от Диепольдисвальде длинную кол
онну беженцев, которых настигли советские танки. Они катятся прямо через
людской поток как асфальтовые катки, сокрушая все на своем пути.
Мы немедленно атакуем танки и уничтожаем их, колонна продолжает свой пут
ь к югу. По всей видимости беженцы надеются укрыться за Судетскими горам
и, где, как они думают, будут в безопасности. В том же самом районе мы атакуе
м еще одну колонну советских танков, которых защищает зенитный огонь, по
хожий на торнадо. Я только что выстрелил в танк ИС и поднимаюсь на высоту 200
метров, когда, осмотревшись вокруг, замечаю сзади град обломков. Они пада
ют откуда-то сверху. Я спрашиваю: «Ниерман, кого из наших только что сбили
»? Это кажется мне единственным объяснением и Ниерман думает так же. Он то
ропливо считает самолеты, но все на месте. Значит, никого не сбили. Я огляд
ываюсь на танк и вижу только черное пятно. Мог ли этот танк взорваться с та
кой силой, что его осколки оказались на такой большой высоте?
После вылета экипажи, которые летели за мной подтверждают, что взорвался
именно этот танк и я видел его падающие вниз обломки. Вероятно, в нем была
взрывчатка и его задача заключалась в том, чтобы расчищать путь другим т
анкам.

18. Конец

7 мая, для того, чтобы обсудить план, только что разработанный Верховным ко
мандованием, в штабе группы Шернера проходит совещание офицеров Люфтва
ффе. Предложено постепенно отступать всем восточным фронтом, сектор за с
ектором, до тех пор, пока он не будет идти параллельно западному. Мы чувств
уем, что вскоре будут приняты очень печальные решения. Увидит ли Запад, да
же сейчас, свою возможность выступить против Востока или он так и не смож
ет разобраться в ситуации?
8 мая мы вылетаем на поиск вражеских танков в окрестностях Оберлейтенсдо
рфа. Первый раз за всю войну я никак не могу сконцентрироваться на задани
и, меня душит неописуемое чувство горечи. Я так и не смог уничтожить ни одн
ого танка, они все еще находятся в горах, где мы не можем их достать.
Поглощенный своими мыслями, я поворачиваю домой. Мы приземляемся и идем
в диспетчерскую. Фридолина нет, мне говорят, что он был вызван в штаб групп
ы. Значит ли это, что…? Одним рывком я сбрасываю с себя депрессию.
«Ниерман, звони в эскадрилью в Рейхенсберге и скажи им о новой атаке, дого
ворись о месте и времени встречи с эскортом». Я изучаю ситуационную карт
у… что здесь можно предпринять? Куда пропал Фридолин? Я вижу, как в стороне
садится «Шторх», это он. Броситься к нему навстречу? Нет, лучше ждать здес
ь… кажется, слишком жарко для этого времени года… позавчера двое моих лю
дей попали в засаду и были расстреляны чехами в гражданской одежде…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98