Я не
могу понять, как мог быть отдан такой приказ, более того, трудно себе вообр
азить худший выбор, чем сектор, выбранный для этого наступления, в которо
м много болот и прочих препятствий, когда существует так много более бла
гоприятных альтернатив. Пехота, с другой стороны, должна наступать по пл
оской, открытой местности, которая идеальна для танков, но имеет слишком
мало укрытий. Враг полностью использует свои преимущества и вот наша пех
ота противостоит советским стальным монстрам, оставшись без поддержки
танков. Зачем эти напрасные потери? Виновников нужно отдать под суд. Кто о
тдал эти приказы? Мы сидим все вместе вечером и размышляем об этих вопрос
ах.


***

30 декабря получена радиограмма о том, что я должен немедленно прибыть в Бе
рлин и доложить рейхсмаршалу. Я киплю от злости, потому что как мне кажетс
я, мое присутствие незаменимо во время этих трудных операций. Я вылетаю в
Берлин в тот же день, следую через Вену и полон решимости вернуться к моим
товарищам через два или три дня. Приказ есть приказ. Единственный багаж, к
оторый я беру с собой Ц большой портфель для депеш со сменой белья и туал
етными принадлежностями. Ввиду серьезности ситуации я отвергаю возмож
ность задержаться в Берлине надолго.
По пути меня не покидает ощущение, что меня вызывают по какому-то малопри
ятному поводу. Когда я был ранен последний раз, в ноябре, я получил приказ,
запрещающий мне летать, несмотря на который я возобновил полеты, как тол
ько вышел из госпиталя. До сегодняшнего дня никто об этом не вспоминал и я
постепенно начал истолковывать это молчание как молчаливое согласие, н
о сейчас, как я предполагаю, этот вопрос встал снова и меня вызывают «на ко
вер». Я лечу в Берлин с большой неохотой, зная, что я никогда не подчинюсь э
тому приказу. Я не могу просто весело глазеть по сторонам, советовать или
отдавать приказы в то время, когда моя страна находится в опасности, особ
енно когда мой обширный опыт дает мне преимущество перед теми, кто не пол
учил достаточной подготовки. Успех Ц плод опыта и соразмерен с ним. Несм
отря на то, что я был ранен пять раз, несколько из них Ц серьезно, мне везло
, что я всегда быстро выздоравливал и был способен вновь и вновь пилотиро
вать самолет, день за днем, год за годом, по всему восточному фронту Ц от Б
елого моря до Москвы, от Астрахани до Кавказа. Я знаю русский фронт вдоль и
поперек. Поэтому я чувствую беспрестанную обязанность продолжать лета
ть и сражаться до тех пор, пока не смолкнут пушки и свобода нашей страны не
будет обеспечена. Я смогу это сделать, потому что здоров физически и натр
енирован занятиями спортом, моя хорошая форма Ц один из наиболее ценных
источников моей силы.
После короткой остановки у друзей в Вене я приземляюсь в Берлине и немед
ленно докладываю по телефону в Каринхалле. Я бы предпочел ехать туда нем
едленно, чтобы вылететь обратно не теряя времени. К моему смущению мне пр
иказывают оставаться в Фюрстенхофе и обратиться в Министерство Люфтва
ффе за пропуском на специальный поезд рейхсмаршала, который отправляет
ся на запад. Моя поездку будет более длинной, чем я ожидал. Кажется, мой выз
ов не имеет ничего общего с наложением взыскания.
На следующий вечер мы отправляемся на запад со станции Грюневальд. Это о
значает, что новый год я встречу в этом поезде. Я стремлюсь не вспоминать о
моем подразделении, как только я начинаю о них думать, у меня все чернеет
перед глазами. Что принесет нам 1945 год?
Мы прибываем в район Франкфурта рано утром 1 января. Я слышу рев самолетов
и вглядываюсь в серую предрассветную дымку. Армада истребителей, летящи
х на низкой высоте, проходит рядом с вагоном. Моя первая мысль: «Американц
ы»! Миновала вечность с тех пор, как я видел так много наших самолетов в не
бе одновременно. Но это просто невероятно: на них на всех немецкая свасти
ка и это одни истребители Ц Ме-109 или ФВ-190. Они направляются на запад. Поздн
ее мне придется узнать об их задании. Вот поезд останавливается, мне каже
тся, что мы где-то неподалеку от Наухейма-Фридберга. Меня уже ожидает авт
омобиль и, миновав лес, мы подъезжаем к зданию, которое напоминает древни
й замок. Здесь меня приветствует адъютант рейхсмаршала. Он говорит мне, ч
то Геринг еще не прибыл и мне придется его подождать. Он не знает, зачем ме
ня вызвали. У меня нет иного выбора как щелкнуть каблуками и оставаться з
десь, в западной штаб-квартире Люфтваффе.
Я отправляюсь на двухчасовую прогулку. Какой в этой холмистой и поросшей
лесами местности чудесный воздух! Я с удовольствием наполняю им легкие.
Зачем меня сюда вызвали? Я должен буду вернуться через три часа, когда ожи
дается прибытие рейхсмаршала. Я надеюсь, он не заставит меня долго ждать
и примет меня. Но когда я возвращаюсь, его еще нет. Кроме меня прибыл генер
ал, мой старый товарищ еще по тренировочным полетам на «Штуках» в районе
Граца. Он рассказывает мне о сегодняшней операции, за планирование и про
ведение которой он несет основную ответственность. Постоянно поступаю
т доклады о широкомасштабных атаках на аэродромы в Бельгии и Северной Фр
анции.
«Самолеты, которых ты видел этим утром, принимали участие в атаке с малых
высот на авиабазы союзников. Мы надеемся, что сможем уничтожить там так м
ного самолетов, что вражеское воздушное превосходство над районом наше
й остановленной наступательной операции в Арденнах будет нейтрализова
но».
Я говорю генералу, что такая вещь на восточном фронте была бы невозможна,
потому что расстояние, которое нужно было пролететь над вражеской терри
торией, было слишком большим и полет на небольшой высоте означал бы огро
мные потери от очень сильной противовоздушной обороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98