Если бы русские завер
шили свою подготовку, не было бы почти никакой надежды их остановить.
Наша задача: атаковать противника перед ударными клиньями наших армий.

На короткое время мы стоим в Улла, Лепеле и Яновичах. Наши цели всегда одни
и те же: танки, машины, мосты, полевые укрепления и зенитные батареи. Иногд
а в списке целей появляются железнодорожные станции или бронепоезда, ко
торые Советы пытаются использовать для того, чтобы поддержать артиллер
ией свои войска. Сопротивление перед нашими клиньями должно быть сломле
но, для того чтобы увеличить скорость и усилить наше наступление. Оборон
а на разных участках разная. Наземная оборона значительна, от огня из стр
елкового оружия до залпов из зенитных орудий, даже если не упоминать пул
еметный огонь с воздуха. У русских только один истребитель Ц И-16 «Рата»3,
сильно уступающий нашему Ме-109. Где бы ни появляются эти «крысы», их сбиваю
т как мух. Они не стали серьезными противниками для наших «Мессершмиттов
», но они маневренны и, конечно же, гораздо быстрее наших «Штук». Поэтому м
ы не можем полностью их игнорировать. Советские военно-воздушные силы, и
истребительные и бомбардировочные части подверглись безжалостному ун
ичтожению, как в воздухе, так и на земле. Их огневая мощь слаба, их машины, та
кие как бомбардировщик «Мартин» и ДВ-3 устарели. Почти не видно самолетов
нового типа Пе-2. Только позднее американские поставки двухмоторных бом
бардировщиков «Бостон» становятся заметными. По ночам на нас часто сове
ршают налеты маленькие самолеты, цель которых Ц не дать нам выспаться и
нарушить снабжение. Больших успехов они обычно не добиваются. Впервые эт
о случается в Лепеле. Некоторые из моих коллег, ночевавших в палатке, разб
итой в лесу, стали их жертвами. Где бы эти «воздушные змеи» как мы называем
эти маленькие, опутанные тросами бипланы, не замечали горящий свет, они б
росают маленькие осколочные бомбы. Они делают это повсюду, даже на линии
фронта. Часто они выключают свои двигатели чтобы затруднить их обнаруже
ние и планируют. Все что мы слышим Ц это свист ветра в их растяжках. Мален
ькие бомбы сбрасываются в полной тишине и немедленно их двигатели начин
ают работать снова. Это не столько обычный метод ведения войны, сколько п
опытка расшатать нам нервы.
Группа получает нового командира, лейтенанта Стина. Он прибывает из той
же части, в которой я получал первые уроки полетов на «Штуке». Он привыкае
т к тому, что я следую за ним как тень и держусь лишь в нескольких метрах от
него во время пикирования на цель. Его меткость изумительна, но если он пр
омахивается, я наверняка накрываю цель. Следующие самолеты могут сброси
ть свои бомбы на зенитные орудия и другие цели. Он восхищен, и когда эскадр
он немедленно сообщает ему обо всех «барашках-любимцах», в числе которы
х перечислен и я сам, он ничего им не отвечает. Однажды они спрашивают его
«Ну, как там Рудель, в порядке?» Когда он отвечает: «Это самый лучший пилот
из тех, с кем мне доводилось летать», вопросов больше не возникает. Он приз
нает мои способности, но, с другой стороны, он предупреждает, что я протяну
недолго, потому что я Ц «сумасшедший». Термин отчасти используется в шу
тку как оценка одного летчика другим. Он знает, что я обычно пикирую почти
до самой земли, чтобы убедиться, что цель поражена точно и бомбы не будут п
отрачены зря.
«Это когда-нибудь приведет тебя к беде», вот его мнение. В общем, и целом он
может быть и прав, но пока мне везет. Но опыт приходит с каждым новым вылет
ом. Я в большом долгу перед Стином и считаю себя счастливцем, что летаю с н
им.
Тем не менее, в эти несколько недель все выглядит так, как будто его предск
азания вот-вот сбудутся. Во время атак на низкой высоте дороги, по которой
пытаются наступать русские, один из наших самолетов получает поврежден
ия и совершает вынужденную посадку. Самолет наших товарищей садиться на
маленькой просеке, окруженной кустарником и русскими. Команда ищет укры
тие под самолетом. На песке я вижу фонтанчики от пуль, выпущенных из русск
их пулеметов. Если наших пилотов не подобрать, они погибли. Но красные уже
рядом. Черт возьми! Я должен их подобрать! Я выпускаю закрылки и планирую к
земле. Я уже могу разглядеть светло-зеленую форму иванов среди кустов. Бу
м! Пулеметная очередь попадает в двигатель. Нет никакого смысла садиться
на поврежденном самолете, если я даже и смогу сесть, то мы не сможем потом
взлететь. С моими товарищами все кончено. Когда я их вижу последний раз, он
и машут нам вслед руками. Двигатель сначала работает с большими перебоям
и, но затем его работа как-то налаживается, что дает мне возможность подня
ться над подлеском в другом конце просеки. Масло хлещет на лобовое стекл
о кабины, и я в любой момент ожидаю, что один из поршней остановится. Если э
то произойдет, мой двигатель заглохнет навсегда. Красные прямо подо мной
, они бросаются на землю, некоторые из них открывают огонь. Самолеты подни
маются на высоту около 300 метров и выходят из торнадо огня из стрелкового
оружия. Мой двигатель держится ровно до тех пор, пока я не достигают линии
фронта, затем он останавливается и я приземляюсь. Меня доставляют назад
на базу на грузовике.
Здесь только что прибыл офицер-кадет Бауэр. Я знаю его еще с тех времен, ко
гда он учился летать в Граце. Позднее он отличился в боях и, один из немног
их, сумел пережить эту компанию. Но день, когда он присоединился к нам, тру
дно назвать счастливым. Я повреждаю правое крыло самолета, потому что во
время рулежки меня окутала густая туча пыли, и в результате я столкнулся
с другим самолетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98