У меня много хороших капитанов подвод
ных лодок, но рано или поздно им всем пришлось подчиниться приказам».
Хорошо, что он не мой главнокомандующий!
Фюрер ведет меня к столу с картами и говорит мне, что на совещании только ч
то обсуждалась ситуация в районе Будапешта, я же только что прибыл оттуд
а, не правда ли? Он перечисляет доложенные ему причины не вполне удовлетв
орительного хода операции, которая до сих пор не привела к созданию кори
дора для связи с осажденным городом. Я делаю умозаключение, что в качеств
е объяснения назывались погодные, транспортные и другие трудности, но ни
разу не упоминались ошибки, свидетелями которых мы были сами, находясь в
воздухе: разделение бронетанковых дивизий и выбор неподходящей местно
сти для атаки танков и пехоты. Я докладываю о своем мнении, основанном на д
олгом опыте войны на восточном фронте и на том факте, что во время этой опе
рации я летал в этом секторе по 8 часов ежедневно, в основном на малой высо
те. Все слушают меня в молчании. После короткой паузы фюрер делает замеча
ние, обводя глазами круг своих советников:
"Видите, как меня вводили в заблуждение Ц и кто знает, как долго? "
Он никого персонально не упрекает, хотя и знает подлинные обстоятельств
а, но очевидно, что он возмущен обманом. Показывая по карте, он высказывает
свое желание перегруппировать наши силы для новой попытки снять осаду Б
удапешта. Он спрашивает меня, где, с моей точки зрения, местность больше вс
его благоприятствует атаке бронетанковых частей. Я высказываю свое мне
ние. Позднее эта операция завершается успешно, ударная группа подошла к
оборонительным линиям защитников Будапешта и те смогли пробиться из го
рода.
Когда совещание заканчивается, фюрер ведет меня в свой частный кабинет,
меблированный с большим вкусом и с утилитарной простотой. Я хотел бы, что
бы мои товарищи могли бы находиться здесь и прожить со мной все эти часы, п
оскольку я здесь только благодаря их достижениям. Фюрер предлагает мне в
ыпить и мы говорим о многих вещах. Он спрашивает меня о моей жене, сыне, род
ителях и сестрах. Расспросив самым детальным образом о моих личных делах
, он начинает говорить о своих идеях, относящихся к перевооружению. Вполн
е естественно, он начинает с Люфтваффе, делая основной упор на предполаг
аемой модернизации самолетов, которые мы используем. Он спрашивает меня
, считаю ли я оправданным продолжать полеты на медленных Ю-87 сейчас, когда
вражеские истребители летают со скоростью на 400 км в час быстрее? Ссылаясь
на некоторые чертежи и расчеты он указывает, что убирающиеся шасси спос
обны увеличить скорость Ю-87 самое большое на 50 км в час, с другой стороны, ег
о характеристики во время пикирования изменятся самым невыгодным обра
зом. Он спрашивает моего мнения по каждому пункту. Он обсуждает мельчайш
ие детали из области баллистики, физики и химии с легкостью, которая оказ
ывает на меня большое впечатление. Он также говорит мне о своем желании н
ачать эксперименты для проверки возможности установки четырех 30 см пуше
к в крыльях вместо нынешних двух 37-мм пушек. Он полагает, что аэродинамиче
ские качества нашего противотанкового самолета очень сильно улучшатся
благодаря этим изменениям, в качестве боеприпасов будут использоватьс
я те же самые снаряды с вольфрамовым сердечником, и в результате эффекти
вность самолетов, оснащенных таким оружием, наверняка возрастет.
Объяснив мне далеко идущие улучшения в других областях, таких как артилл
ерия, стрелковое оружие и подводные лодки, Ц и все с тем же самой поразит
ельной осведомленностью, Ц он рассказывает мне, что он лично написал пр
едварительный текст оснований для моей последней награды.
Мы беседуем примерно полтора часа, когда ординарец доложил, что «фильм г
отов к показу». Каждый новый еженедельный выпуск новостей незамедлител
ьно показывают фюреру, который дает разрешение на его демонстрацию по вс
ей Германии. Случилось так Ц мы спустились вниз только на один пролет и у
же сидели в зрительном зале, Ц что картина начиналась со сцены, снятой на
летном поле во время стоянки нашего полка в Штульвессенбурге, за которо
й следовала сцена взлета «Штук» и панорама танков, подбитых мною западне
е Будапешта. После показа фильма я покинул Верховного главнокомандующе
го. Оберст фон Белов передал мне грамоты о награждении Рыцарским крестом
Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами, которые хранились в рейхсканц
елярии. Каждая из них весила больше килограмма, особенно последние две, п
омещенные в массивных золотых рамках, которые, если не считать их сентим
ентальной ценности, должны были стоить изрядно. Я отправился в штаб-квар
тиру Геринга. Рейхсмаршал выразил свое удовольствие, которое было тем бо
льше, поскольку недавние события сделали его положение очень трудным. Пр
евосходство врага в воздухе усилило все наши неприятности и препятство
вало нашим планам, но как можно было с ним покончить? Он безмерно весел и г
орд, что в этот момент один из его людей вдохновил фюрера на создание ново
й германской награды за храбрость. Отведя меня немного в сторону, он гово
рит мне шаловливо:
«Видите, как мне все завидуют и как радуются ухудшению моих позиций? На со
вещании фюрер сказал, что он создает новую и уникальную награду для вас, п
оскольку ваши достижения ни с чем не сравнимы, в то время как представите
ли других родов войск возражали, что награжденный Ц солдат Люфтваффе, н
едостатки которых были причиной стольких проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98