Меня наверняка будут спр
ашивать позднее, почему я не «реквизировал» фургон… эта идея никогда не
приходила мне на ум… Разве эти двое не такие же беженцы, как и я? И разве я не
должен благодарить Бога за то, что до сих пор мне удавалось избежать опас
ности?
После того, как мое волнение улеглось, я на мгновение меня охватила невер
оятная слабость. Все последние десять километров меня мучила ужасная бо
ль, неожиданно она вернулась в израненные ноги, мое плечо ломило при кажд
ом шаге. Я встречаю толпу беженцев с тачками, в которых лежат немногие пож
итки, которые они сумели спасти, они спешат в страшной панике.
В предместье Флорешти на краю песчаного карьера стоят два солдата. Немец
кая форма? Еще несколько метров и мои надежды подтверждаются. Незабываем
ое зрелище!
Я зову их: «Идите сюда»!
Они кричат мне сверху: «Что это значит: идите сюда? Ты кто такой, приятель?»

«Я Ц майор Рудель».
«Ну да! Ни один майор так не выглядит».
У меня с собой нет никаких документов, но в моем кармане Рыцарский крест с
Дубовыми листьями и Мечами. Я вынимаю его из кармана и показываю им. Посмо
трев на него, капрал говорит: «Ну, тогда мы вам верим».
«Есть ли здесь немецкая комендатура»?
«Нет, только штаб полевого госпиталя».
Вот туда-то мне и надо. Они становятся по бокам и ведут меня. Я скорее ковыл
яю, чем иду. Доктор разрезает рубашку и брюки ножницами, лохмотья пристал
и к телу, он мажет раны на ногах йодом и перевязывает плечо. Во время этой п
роцедуры я жадно давлюсь самой вкусной сосиской в своей жизни. Я прошу их
дать отвезти меня на аэродром в Балте. Здесь я надеюсь найти самолет, кото
рый доставит меня в эскадрилью.
«Какую одежду вам дать»? Ц спрашивает меня доктор. Вся моя одежда разрез
ана на куски. «У нас ничего нет». Они заворачивают меня голого в одеяло и в
езут на машине в Балту. Но что это? Дверцу машины открывает инженер третье
й эскадрильи лейтенант Эберсбах:
«Лейтенант Эберсбах, командир передовой группы третьей эскадрильи, мы п
ерелетаем в Яссы».
Его сопровождает солдат, который несет для меня одежду. Оказывается, что
о моей поездке в голом виде из Флорешти уже сообщили в Балту по телефону и
Эберсбах находился в диспетчерской, когда поступило это сообщение. Ему с
ообщили, что его коллега, который пропал без вести, вскоре прибудет в кост
юме новорожденного. Я залезаю в Ю-52 и лечу в Раховку, где стоит моя эскадрил
ья. Звонит телефон, новость распространяется повсюду как лесной пожар и
полковой повар Рункель уже начал печь праздничный пирог. Эскадрилья пос
троена, я вглядываюсь в улыбающиеся лица. Я чувствую себя вновь родившим
ся, как будто произошло чудо. Жизнь возвращается ко мне и это воссоединен
ие с моими боевыми товарищами Ц самая лучшая награда за самую трудную д
истанцию в моей жизни.


***

Мы оплакиваем потерю Хеншеля, нашего лучшего бортстрелка, который совер
шил 1200 боевых вылетов. В этот вечер мы сидим все вместе у костра. Царит праз
дничная атмосфера. Группа прислала делегатов, среди них доктор, который,
как предполагалось, должен был «сидеть в изголовье моей кровати». Он пер
едает мне поздравления генерала вместе с приказом, что я не должен летат
ь и буду немедленно отправлен в отпуск, как только достаточно поправлюсь
. И вновь мне приходится разочаровать нашего бедного генерала, поскольку
я больше озабочен вопросом, сможем ли мы удержать сейчас Советы, которые,
форсировав Днестр, рвутся на юг большими силами? Я не могу провести в пост
ели ни одного дня.
На следующее утро мы должны перебираться в Яссы. Стоит ненастная погода,
лететь нельзя. Если нет вылетов, то я могу повиноваться приказам доктора
и отдохнуть. На другой день я лечу с моей эскадрильей в Яссы, откуда ближе
совершать боевые вылеты через Днестр. Мое плечо забинтовано и я не могу д
вигать рукой, но это не слишком мешает летать. Хуже то, что мои ноги изреза
ны до кости и я не могу ходить. Любое нажатие на педали причиняет невыноси
мую боль. Меня носят к самолету на руках.
Яссы Ц хорошенький румынский городок, до настоящего времени полностью
неповрежденный. Для нас это великолепный вид, это напоминает нам о доме. М
ы глазеем в витрины магазинов и радуемся как дети.
На следующее утро наша разведка обнаруживает сильные бронетанковые и м
оторизованные силы противника к северу от Балты, вероятно, они уже входя
т в город. Вначале погода плохая, местность гористая и самые высокие пики
окутаны туманом. Ситуация печальная: больше нет войск, которые могли бы у
держивать фронт. Мотопехота противника может оказаться здесь через нес
колько часов. Кто ее остановит? Мы остались одни. Разведка сообщает о силь
ном огне зениток, которых наступающие красные привезли с собой. Советски
е Ла-5 и Аэрокобры постоянно кружат над этими бронетанковыми клиньями. Ве
сь наш южный фронт в России и месторождения нефти в Румынии, имеющие важн
ейшее значение, оказались под угрозой. Я глух и слеп ко всем советам, котор
ые основываются на моем физическом состоянии. Советы должны быть остано
влены, а их танки, ударная сила армии, должны быть уничтожены. Пройдут еще
недели прежде чем нашим коллегам на земле удастся создать линию обороны.

Мой бортстрелок унтер-офицер Ротман несет меня на руках к самолету. Шест
ь вылетов до изнеможения утром, затем три после обеда. Стоит ужасная пого
да. Сильный зенитный огонь. Почти после каждого вылета мне приходится ме
нять самолет из-за повреждений, нанесенных зенитками. Я очень плохо себя
чувствую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98