VadikV


59
Владимир Алексеевич Сол
оухин: «Славянская тетрадь»



Владимир Алексеевич Солоухин
Славянская тетрадь

LT Nemo
«Владимир Алексеевич Солоухин; Славянская тетрадь»: Издательство: «Сов
етская Россия»; Москва; 1972

Аннотация

«Славянская тетрадь» Ц это ка
к бы еще первая, «робкая» попытка установить связь, духовное родство нар
одных культур, выявить общность, закономерность и показать, насколько эт
о возможно в жанре повести-путешествии, своеобразие культуры болгарско
го народа. Автор делает это с величайшей бережностью, даже можно сказать
с нежностью. В этом произведении он наиболее поэт.

Владимир Алексеевич Солоух
ин (1924-1997)
Славянская тетрадь

ЭТЮД ВСТУПИТЕЛЬНЫЙ

С Болгарией мне как-то не повезло. Сейчас постараюсь объяснить, в чем дело
. Дело-то, собственно, в том, что не было страны, в которой мне так же сильно х
отелось бы побывать, как в Болгарии. Всему причиной скорей всего болгарс
кие друзья, учившиеся вместе с нами в Литературном институте. Они так кра
сиво, так вдохновенно рассказывали нам о своей Болгарии, пели такие заду
шевные песни, что не могли не растрогать, не заразить и нас.
Однако первая моя поездка была не в Болгарию… Проплывая мимо болгарских
берегов, пароход остановился на полдня в Варне, и нам разрешили сойти на б
ерег. С какой жадностью вглядывался я в каждое болгарское лицо, в каждый б
олгарский дворик, в каждую вывеску на магазине. Особенно взволновали мен
я пропыленные автобусы. Они брали пассажиров, чтобы увезти их в глубину б
олгарской земли, в какие-то деревни и города, неведомые, как бы даже сказо
чные и оттого еще более страстно манящие.
Действительно, сесть бы сейчас в автобус и ехать я бродить по прекрасной
земле, среди радушных прекрасных людей: виноград, молодое вино, кукурузн
ые желтые лепешки.
Помнится, я даже написал тогда стихи о своей мимолетной встрече с Болгар
ией, настолько мимолетной, что в стихах я вовсе, хотя бы и на несколько час
ов, не вступаю на болгарскую землю, а смотрю издали.

Вдоль берегов Болгарии прош
ли мы,
Я все стоял на палубе, когда
Плыла, плыла и проплывала мимо
Ее холмов прибрежная гряда.
Волнистая Ц повыше и пониже,
Красивая, не надо ей прикрас.
Еще чуть-чуть: дома, людей увижу,
Еще чуть-чуть и… не хватает глаз.
Гряда холмов туманится, синея,
Какие там за нею города?
Какие там селения за нею,
Которых я не видел никогда?
Так вот они, неведомые страны!
Но там живут, и это знаю я,
Мои друзья Ц Георгий и Лиляна,
Димитр и Блага Ц верные друзья.
Да что друзья, мне так отрадно верить,
Что я чужим совсем бы не был тут.
В любом селе, когда б сойти на берег,
И хлеб, и соль, и братом назовут.
Ах, капитан! Торжественно и строго
Произнеси командные слова.
Привстанем здесь, пред дальнею дорогой,
В чужой Босфор легко ли уплывать!
Корабль идет, и сердце заболело,
И чайки так крикливы надо мной,
Что будто не болгарские пределы,
А родина осталась за кормой.
Вдоль берегов Болгарии прошли мы,
Я все стоял на палубе, пока
Туманились, уже неразличимы,
Быть может, берег, может Ц облака…

Вторая встреча была еще мимолетнее. И тоже с парохода. Мы плыли тогда по Ду
наю из Будапешта в Измаил и остановились в болгарском городе Русо.
Наконец, в 1956 году мне предложили в одном иллюстрированном журнале поездк
у в Болгарию на целый месяц, а я как на грех собрался идти пешком по родной
владимирской земле, не ради прогулки, разумеется, а ради дела. К походу гот
овился всю зиму, сидя в Ленинской библиотеке, и откладывать его не было ни
какой моральной возможности Ц пришлось переложить на осень поездку в Б
олгарию.
После владимирского похода меня на две недели послали на целину, да еще н
еделю я писал целинные очерки (а владимирский-то материал лежит и остыва
ет, как железо, вынутое из горна и положенное на наковальню).
После целины наконец произошла долгожданная встреча с Болгарией.
Как сейчас помню, маршруты всех поездок по Болгарии составлял для нас (дл
я меня и для фотокорреспондента Н. Козловского) замечательный болгарски
й поэт, этакий патриарх болгарской поэзии, седовласый красивый старик Ла
мар. Он пешком исходил всю свою родину и знает каждый уголок, каждую тропи
нку. На составление маршрута он попросил три дня.
Через три дня несколько страниц плотного печатного текста были у нас в р
уках.
Ц Ну вот, Ц шутили болгарские друзья, Ц то, что Ламар сумел увидеть за ш
естьдесят лет, вы теперь должны будете объехать за две недели.
В ламаровской разработке имелись даже и примечания. Так, например, в пунк
те о городе Казанлыке значилось: «Тука сидит Чудомир». В спешке мы не успе
ли тогда заехать в Казанлык, и Чудомир остался для меня загадкой, прямо-та
ки таинственной личностью. Лет пять спустя около гостиницы «Украина» в М
оскве увидел я автобус с болгарскими туристами, услышал болгарскую речь
, подошел, чтобы разговориться. Первым болгарином, к которому я обратился (
высокий, худощавый старик), был Чудомир из Казанлыка. Ничего таинственно
го в нем не было, он оказался юмористическим писателем и большим приятел
ем Ламара.
Впопыхах, смотря на все глазами тонкого иллюстрированного журнала (а вла
димирский-то материал лежит, остывая, как железо, вынутое из горна, и поло
женное на наковальню), проехали мы всю Болгарию, побывав и в Родопах Ц на
родине Спартака, и на Балканах, и во Фракийской низменности, и в Рильском м
онастыре…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41