– Протянул руку к подносу и взял с него кувшин.– Отличное пиво!
– Но у него очень сильный запах, его может учуять мой дорогой муженек!
Он сделал несколько глотков прямо из кувшина и, утолив жажду, продолжал готовить кальян:
– Подумаешь муж! Я видел его несколько раз – он смахивает на сумасшедшего. Первый мужчина на нашей улице, занявшийся женским делом – совершением обряда зар.
Следя за тем, как Бейюми раскуривает трубку, женщина задумчиво проговорила:
– Я обязана ему жизнью, поэтому и терплю его. От него нет вреда, да и обмануть его ничего не стоит.
Он передал ей кальян, она сделала несколько жадных затяжек и выпустила густую струю дыма, закрыв глаза от удовольствия. Он в свою очередь затянулся несколько раз, говоря между затяжками:
– Брось его! Он играет тобой, как ребенок игрушкой. Женщина насмешливо пожала плечами.
– У моего мужа нет другой заботы в этом мире, кроме как избавлять бедняков от ифритов.
– А ты его еще ни от чего не избавила?
– Бедная я, бедная! Достаточно взглянуть на его лицо, и все станет ясно без слов.
– Неужели ни разу в месяц?
– Ни разу в год! Он не обращает внимания на жену, так как поглощен ифритами других людей!
– Чтоб его самого оседлали ифриты! Л какую выгоду от этого он имеет?
– Никакой! – Женщина растерянно покачала головой.– Если бы не его отец, мы бы давно умерли с голоду. Но он убежден в том, что его призвание – делать бедняков счастливыми, освобождая их от ифритов.
– А кто его призвал?
– Он утверждает, что именно этого желал для своих потомков владелец имения.
В узких глазах Бейюми появился интерес, он отложил трубку и спросил:
– Он сказал, что этого хотел владелец имения?
– Да…
– А как ему стало известно это желание?
Женщина насторожилась, испугавшись, что разговор этот может иметь неприятные последствия. Поэтому она объяснила уклончиво:
– Так он толкует предания о Габалауи, исполняемые поэтами.
Бейюми принялся набивать новую трубку.
– Собачья улица! – воскликнул он.– А квартал Габаль самый мерзкий! Из него вышел знаменитый шарлатан. А теперь они повторяют небылицы об имении и о десяти условиях, утверждая, будто владелец имения – их дед. Вчера этот негодяй Габаль обманом присвоил имение, а сегодня этот слабоумный толкует вкривь и вкось россказни поэтов! А завтра станет утверждать, что слышал это от самого Габалауи!
– У него нет других намерений, кроме как исцелить бедняков от ифритов,– заметила обеспокоенная Ясмина.
Футувва шутливо зарычал и сказал:
– Кто знает, может быть, и в имении сидит ифрит?! Затем громко, рискуя нарушить тайну свидания, крикнул:
– Владелец имения мертв! Или все равно что мертв! Так-то, сукины дети!
Ясмина перепугалась не на шутку и, чтобы напомнить ему, зачем она пришла, принялась потихоньку снимать с себя платье.
Угрюмое выражение постепенно сошло с лица Бейюми, и он уже не сводил с нее загоревшихся глаз.
55.
Одетый в широкую абу, управляющий выглядел тщедушным. Забота была написана на его белом, круглом, преждевременно увядшем лице. Взгляд блеклых глаз, набрякшие веки и мешки под глазами говорили о том, что его ранняя старость – следствие неуемной погони за житейскими наслаждениями. На полном лице Бейюми никак не отражалось удовольствие, которое он втайне испытывал, наблюдая за беспокойством своего господина. Это беспокойство подтверждало важность известий, которые принес Бейюми, а следовательно, и важность услуг, которые он оказывает управляющему.
– Я сожалею,– говорил Бейюми, – что встревожил тебя этими известиями, но в столь важном деле я не могу поступать по своему усмотрению, не заручившись твоим согласием. А тут еще этот помешанный смутьян из рода Габаль, а ведь мы связаны обязательством не трогать никого из них без твоего позволения.
Управляющий Игаб спросил с мрачным видом:
– Он действительно утверждает, что общался с владельцем поместья?
– Я слышал об этом от многих. Все его пациенты в этом уверены, хотя и хранят строгую тайну.
– Похоже, что он сумасшедший, тогда как Габаль был шарлатаном. Однако эта грязная улица любит сумасшедших и обманщиков. Но чего еще хочет род Габаль после того, как они разграбили имение, не имея на это никакого права? Почему владелец поместья не встретился ни с кем другим? Почему он не встретился со мной, самым близким ему человеком? Он все время сидит взаперти, двери его дома открываются, только когда ему приносят необходимое. Его никто не видит, а сам он общается лишь со своей рабыней. Однако людям из рода Габаль почему-то легче легкого встретиться с ним или услышать его голос.
– Они не успокоятся, пока не завладеют всем поместьем,– со злостью проговорил Бейюми.
Лицо управляющего побелело от гнева. Он собрался было отдать приказ, но тут же спохватился:
– А он говорил что-нибудь об имении или ограничивается изгнанием ифритов?
– Габаль тоже занимался лишь изгнанием змей! – напомнил Бейюми и многозначительно спросил: – А какое отношение имеют ифриты к владельцу имения?
Игаб задумался, потом решительно заявил:
– Я не хочу, чтобы меня постигла та же участь, что и эфенди!
Бейюми собрал в своей курильне Габера, Хандусу, Хале-да и Батыху. Он сказал, что они обязаны найти средство вылечить Рифаа, сына плотника Шафеи, от безумия.
– Для этого ты и позвал нас, муаллим? – спросил Батыха.
Бейюми кивнул головой, а Батыха, ударив ладонью о ладонь, воскликнул:
– Ну и дела! Все футуввы улицы собираются ради существа, о котором неизвестно даже, какого оно пола.
– Он творит свои делишки у тебя под носом,– недовольно проговорил Бейюми,– а ты и не чувствуешь опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142