Весенний ветерок доносил до них ароматы цветов и звуки голосов, поющих под аккомпанемент лютни:
Как восхитителен цветок душистый, Укрывшийся в саду, в тени росистой…
Ночь была ясная, полная луна проглядывала время от времени между ветвей, колеблемых ветерком, и казалась светлым оком в переплетении темных листьев и ветвей. Вид красавиц и кальян ударили в голову Арафе, ему почудилось, что он кружится вместе с небосводом.
– Да упокоит Аллах душу Адхама!– воскликнул он.
– И да упокоит он душу Идриса! – улыбаясь, добавил управляющий.
– Но почему ты вдруг вспомнил о них?
– Когда-то и они сидели так же, как мы.
– Да, Адхам любил мечтать, но все мечты его были лишь о том, чему научил его Габалауи, тот самый Габалауи, которого ты избавил от мучений преклонного возраста.
Сердце Арафы упало, опьянение сто развеялось, и он печально пробормотал:
– В своей жизни я убил лишь одного преступного футувву!
– А слугу Габалауи?
– Убил, но помимо своей воли!
– А ты трус, Арафа, – насмешливо заметил Кадри. Арафа отвел взгляд и принялся рассматривать сначала луну, а потом красавицу, мешавшую угли в жаровне.
– Где твои мысли? – окликнул его управляющий.
Арафа обернулся к нему со странной улыбкой.
– И такие вечера ты проводишь в одиночестве, господин?!
– Здесь нет никого, достойного моего общества!
– У меня тоже нет никого, кроме Ханаша. Кадри небрежно махнул рукой.
– Когда выпьешь как следует, уже не имеет значения, один ты или нет. Немного поколебавшись, Арафа задал вопрос.
– Разве такая жизнь не тюрьма, господин управляющий?
– Что же делать, если мы окружены людьми, ненавидящими нас?
Тут Арафа вспомнил слова Аватыф и то, как она предпочла комнатушку Умм Занфаль его прекрасному дому, и сказал, тяжело вздыхая:
– Вот проклятие!
– Ну хватит, не омрачай наше веселье! Арафа сделал очередную затяжку и пожелал:
– Пусть веселье царит вечно!
– Вечно?! – рассмеялся Кадри. – Достаточно и того, если твое волшебство немного продлит нам молодость.
Арафа полной грудью вдохнул влажный ароматный ночной воздух.
– К счастью, от Арафы есть польза! – проговорил он.
Кадри выпустил густую струю дыма, который в свете луны казался серебряным, передал трубку одной из красавиц и грустно спросил:
– Почему мы обречены на старость? Разве не едим мы самую вкусную пищу, не пьем самое лучшее вино, не живем в холе и неге? А седина все равно появляется в назначенный срок так же неумолимо, как день меняется ночью!
– Однако таблетки Арафы превращают холод старости в пыл юности!
– Но есть вещи, перед которыми и ты бессилен!
– Что ты имеешь в виду, господин? Освещенный луной Кадри выглядел очень грустным и так же грустно спросил:
– Что более всего ненавистно твоему сердцу? Арафа подумал, что ненавистнее всего тюрьма, в которой он оказался, та ненависть, которой он окружен, а может быть, то, что ему пришлось отказаться от своей цели. Но вслух он сказал:
– Утрата молодости.
– Нет, этого ты не боишься!
– Но ведь жена меня бросила!
– Женщины всегда найдут причину сердиться. Налетел порыв ветра, зашелестели листья на деревьях, в жаровне ярче запылали угольки. Кадри спросил:
– Скажи, Арафа, почему мы умираем? Арафа посмотрел на него с сочувствием, но ничего не сказал, а Кадри продолжал:
– Даже Габалауи и тог умер. Как будто игла вонзилась в сердце Арафы.
– Все мы смертны, сыновья смертных отцов, – ответил он.
– Я не нуждаюсь в напоминаниях! – рассердился Кадри.
– Живи долго, господин!
– Долго ли, коротко ли, но в конце концов нас все равно ждет могила!
– Не позволяй этим мыслям омрачать твое существование.
– Эти мысли не покидают меня… Смерть… смерть… неизбежная смерть. Она может прийти в любой момент из-за ничтожной причины, а то и вовсе без причин. Где Габалауи? Где все те великие, которых воспевают поэты? Как несправедлива судьба!
Арафа внимательно наблюдал за Кадри и видел, как побледнело его лицо, а в глазах отразился страх. В такую прекрасную ночь он чувствовал себя несчастным. Чтобы успокоить его, Арафа сказал:
– Важно прожить жизнь как следует! Кадри яростно замахал руками.
– Я живу как следует и даже лучше. У меня есть все. Даже молодость можно вернуть таблетками. Но каков смысл всего этого, если смерть следует за мной тенью? Как я могу забыть о ней, когда она напоминает о себе ежечасно?! Арафа втайне порадовался, глядя на муки управляющего, но тут же вспомнил о собственном положении и насмешливо спросил себя: «А ты, можешь ли ты быть уверен что завтра вновь увидишь луну?»
– А почему бы нам не выпить еще? – предложил он вслух.
– Правильно! А к утру мы протрезвеем! Арафа подумал, что сейчас самый удобный момент и его нельзя упустить.
– Если бы не зависть тех несчастных, которые нас окружают, вкус жизни показался бы нам совсем другим, – сказал он. Но управляющему эта тема не понравилась.
– Лучше поговорим о чудесах. Если обеспечить всем жителям улицы такую жизнь, как наша, разве смерть перестала бы подстерегать нас?
Арафа кивнул в знак согласия головой, но продолжал развивать свою мысль:
– Смерть чаще посещает бедных и несчастных.
– Она не минует и богатых.
– Да, потому что старость подобна болезни.
– Этим странным мнением ты прикрываешь свою беспомощность, – рассмеялся Кадри.
Арафа, поощренный его смехом, продолжал:
– Мы об этом ничего не знаем, но, вероятно, это так и есть. И если люди станут жить лучше, зла станет меньше. Жизнь будет цениться дороже, каждый, кто будет счастлив, захочет подольше сохранить свою счастливую жизнь.
– Все равно людей будут убивать.
– Но ученые люди объединятся для совместной борьбы со смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142