Но бавваб больше не сказал ни слова, повернулся, помахал на прощание рукой и зашагал к Большому дому, оставив всех стоять в темноте. Идрис поспешил за ним, крича:
– Ты так и не ответишь мне, негодяй?!
Кадри же, очнувшись от замешательства, спросил, не скрывая злобы:
– Почему же одного Хумама?
– Да, да, почему одного Хумама? – повторил следом за ним Идрис.
Адхам, давая выход охватившим его растерянности и недоумению, накинулся на Идриса:
– Иди к себе и оставь нас в покое!
– В покое?! Я стою там, где мне хочется!
Хумам молча обернулся в сторону Большого дома, сердце его так сильно стучало, что ему казалось, стук этот эхом отдается на Мукаттаме. Отец, голосом, в котором звучала покорность судьбе, сказал:
– Иди, сынок, к дедушке с миром! Услышав это, Кадри спросил с вызовом:
– А я? Разве я тебе не такой же сын?!
– Не уподобляйся Идрису, Кадри. Разумеется, ты мне такой же сын. Но я не виноват, ведь не я приглашаю.
Тут в разговор вмешался Идрис, все еще стоявший рядом:
– Однако ты не должен допускать, чтобы одного брата ставили выше другого!
– Это тебя не касается. Иди, Хумам. Ты должен пойти! А потом, я уверен, наступит и черед Кадри.
Идрис, собираясь наконец уйти, проговорил:
– Ты, Адхам, такой же несправедливый отец, как и твой собственный! Бедный Кадри! Почему он наказан без вины? В нашей семье кара всегда падает на лучших сынов. Будь она проклята, эта сумасшедшая семья!
Он повернулся и вскоре исчез в темноте. Кадри воскликнул:
– Ты несправедлив ко мне, отец!
– Не обращай внимания на то, что он сказал. Иди сюда, а ты, Хумам, ступай.
– Я хотел бы,– преодолевая смущение, сказал Хумам,– чтобы со мной пошел брат.
– Он последует за тобой. Кадри в бешенстве прокричал:
– Почему такая несправедливость? Почему он предпочел его мне? Он так же не знает его, как и меня! Почему же именно его он позвал?
Адхам подтолкнул Хумама:
– Иди!
Хумам отправился, а Умейма прошептала ему вслед:
– Да сохранит тебя Бог!
Она, обливаясь слезами, обняла Кадри, но тот высвободился из ее объятий и побежал вслед за Хумамом. Адхам прикрикнул на него:
– Вернись, Кадри! Подумай о своем будущем! Никакая сила меня не вернет! – злобно отозвался Кадри.
Умейма громко заплакала. Вслед за ней в доме захныкали малыши.
Кадри, ускорив шаг, нагнал брата и увидел неподалеку от него фигуру Идриса, который шел, держа за руку Хинд. Когда они подошли к воротам Большого дома, Идрис подтолкнул Кадри, чтобы тот стал слева от Хумама, а Хинд поставил справа от него, затем, отступив немного назад, прокричал:
– Эй, дядюшка Керим! Открывай! Внуки пришли увидеться с дедом!
Ворота отворились, появился Керим с фонарем в руке:
– Мой господин просит Хумама войти!
– А вот его брат Кадри! – воскликнул Идрис.– А это – Хинд, как две капли воды похожая на мою мать, которая умерла в слезах.
Дядюшка Керим вежливо сказал:
– Ты же знаешь, господин Идрис, что в этот дом может войти лишь тот, кому это дозволено,– и указал на Хумама.
Хумам вошел. За ним, держа за руку Хинд, последовал Кадри. Но вдруг из глубины сада раздался так хорошо знакомый Идрису властный голос:
– Эй вы двое! Ступайте прочь, презренные!
Кадри и Хинд словно приросли к земле. Ворота закрылись. Идрис обхватил детей своими ручищами и переспросил дрожащим от гнева голосом:
– Что значит «презренные»?
Хинд заплакала, а Кадри резко обернулся к Идрису и скинул его руки с себя и с Хинд, которая тотчас же убежала и скрылась во тьме. Идрис отпрянул назад, размахнулся и ударил Кадри кулаком. Несмотря на всю силу удара, юноша сумел удержаться на ногах и в свою очередь нанес Идрису еще более мощный удар. Жестокая, немилосердная схватка завязалась под стенами Большого дома.
– Я убью тебя, сын блудницы! – Я сам убью тебя!
Тумаки градом сыпались с обеих сторон, пока у Кадри не потекла кровь из носа и изо рта Тут примчался Адхам и закричал:
– Отпусти моего сына, Идрис!
– Я прикончу этого негодяя! – прорычал в ответ Идрис.
– Не смей! Если ты причинишь ему зло, тебе не жить! Прибежавшая мать Хинд бросилась к мужу, причитая:
– Хинд убежала! Скорее, Идрис, догони ее, пока не поздно!
Адхам кинулся разнимать дерущихся.
– Идрис, опомнись, он ни в чем не виноват он ее не трогал! Хинд честная девушка, а ты ее так напутал, что она сбежала! Теперь скорей догоняй ее!
Адхам схватил за руку Кадри, и они заторопились домой, где Умейма не находила себе места от отчаяния и была близка к обмороку. А Идрис бросился бежать со всех ног, и в темноте был слышен лишь его голос, зовущий Хинд.
17.
Ночь в саду удивительно меняла свой облик, становясь прохладной и благоуханной. Воздух был напоен ароматами цветов и растений. Хумам шел за дядюшкой Керимом по обсаженной кустами жасмина аллее, которая вела к саламлику. Потрясенный окружающей его красотой, юноша испытывал одновременно гордость, и печаль, и глубокую любовь к этому месту. Он чувствовал, что приближается решительная минута его жизни. Сквозь ставни некоторых окон пробивался свет. Яркая полоса света, падавшего из открытой двери, стелилась по садовой дорожке. Сердце Хумама гулко забилось, когда он попытался представить себе жизнь, протекавшую за этими окнами. Какова она и кто обитатели этого дома? Сердце его заколотилось еще сильнее, когда он осознал удивительную истину ведь он отпрыск этого дома, частица этой жизни. И он здесь для того, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Именно для этого пришел он сюда, одетый в простенькую синюю галабею и поношенную такию, ступая босыми ногами по земле.
Они поднялись по лестнице в саламлик, свернули направо и очутились перед маленькой дверью, за которой была еще одна лестница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142