– Как бы мне хотелось, чтобы ты был там, с друзьями! Закария, словно не слыша его слов, продолжал:
– Пойдем со мной к Саварису и пообещаем ему все, что он захочет.
Касем иронически усмехнулся, без слов выражая свое отношение к дядиному предложению. Закария выглянул в окно сквозь решетчатые деревянные ставни. Лицо его хранило испуганное и недовольное выражение.
– Почему они выбрали именно эту ночь? спросил Касем.
– Позавчера один житель квартала Габаль во всеуслышание заявил, что ты стараешься для общего блага. Такие же разговоры слышали и в квартале Рифаа. По всей видимости, это и заставило футувв поторопиться.
Лицо Касема осветилось радостью.
– Ты видишь, дядя? Я враг управляющего и футувв, но друг всех жителей улицы, и все они это знают.
– Ты лучше подумай о том, что ожидает тебя.
– Я посвящу тебя в мой план,– серьезно проговорил Касем. – Я проберусь крышами до твоего дома, а у себя дома, чтобы ввести их в заблуждение, оставлю зажженный фонарь.
– Тебя могут заметить.
– Я не выйду, пока крыши не опустеют.
– А если они нападут на твой дом раньше?
– Они не нападут, пока вся улица не заснет.
– Они могут и наплевать на свидетелей.
– В таком случае мне придется умереть, – улыбнулся Касем. – Кто может знать свой срок?!
Закария умоляюще глядел на племянника, но видел на его лице спокойную, твердую решимость. В отчаянии он воскликнул:
– Они могут обыскать мой дом!
– К счастью, они не знают, что мы догадываемся об их планах, и я надеюсь, что мне удастся их опередить.
Дядя и племянник обменялись долгим взглядом, который был красноречивее слов, и обнялись.
Оставшись один, Касем постарался справиться с нахлынувшими на него чувствами и подошел к окну, чтобы проверить, что делается на улице. Казалось, квартал жил своей обычной жизнью: мальчишки играли в кругах света от фонарей, укрепленных на ручных тележках; кофейня была полна посетителей; на крышах домов отдыхали, беседуя, женщины; слышался кашель курильщиков вперемешку с непристойностями, бранью и звуками ребаба. Саварис сидел на пороге кофейни. А посланники смерти затаились по углам. Ах вы, отродье предателей и воров! С тех пор как Идрис подло надсмеялся над Адхамом, в ваших жилах течет кровь преступников. Вы утопили улицу в море злодеяний. Неужели пленной птице не удастся вылететь из клетки? Время тянулось медленно, тяжело. Наконец ночная тьма положила конец суете. На крышах смолкли разговоры. С улицы исчезли тележки и играющая детвора. Обезлюдели кофейни. Лишь изредка звучали голоса припозднившихся жителей, спешивших по домам. Вот со стороны Гамалийи прошла компания подвыпивших мужчин, которые орали что-то несвязное. В курильнях остывали жаровни. А где-то здесь в темноте притаились убийцы. Касем решил: «Пора!» – и направился к лестнице, ведущей на крышу. Выбравшись наверх, он перешагнул стенку, отделявшую крышу его дома от соседнего, и хотел бежать дальше, как вдруг какая-то тень преградила ему путь: «Стой!» Касем сразу понял, что и на крышах его поджидает смерть. Он повернул назад, но невидимка крепко схватил его обеими руками. Касем собрал все свои силы, удвоенные страхом, и ударил врага ногой в живот, затем, вырвавшись из его рук, повторил удар. Мужчина упал, не в силах уже подняться. С крыши третьего или четвертого дома донесся приглушенный кашель. Касем решил, что лучше вернуться на крышу своего дома. Остановившись у лестницы, ведущей вниз, он прислушался и услышал шум поднимающихся шагов. Шаги замерли у двери его квартиры. В дверь сильно постучали, потом чем-то ударили, и она распахнулась. Враги ворвались в квартиру, а Касем, не медля ни секунды, сбежал по лестнице во двор и выбежал за ворота. Здесь он тоже наткнулся на тень и бросился в нее, не раздумывая, схватил за горло, боднул головой, ударил ногой в живот и повалил наземь. А сам кинулся бежать к Гамалийе. Сердце его колотилось о ребра. Сейчас они уже обнаружили, что дом пуст, и, вероятно, кто-то из них поднялся на крышу и нашел там своего бездыханного приятеля, а другие наверняка бросились в погоню. Касем, не останавливаясь, пробежал мимо дома своего дяди. Добежав до конца улицы, он еще быстрее заработал ногами. На стыке улицы с Гамалийей перед ним выросла тень, которая громовым голосом прокричала:
– Стой, сукин сын!
Тень взмахнула дубинкой, Касем даже не успел свернуть в сторону. Но в то же мгновение из-за угла появилась другая тень и ударила первую по голове большой палкой. Первая упала с криком, а вторая сказала Касему:
– Бежим скорее!
Это был Хасан. Друзья помчались со всех ног, не разбирая дороги.
83.
В начале улицы аль-Ватавит к ним присоединился Садек, а в конце ее их ожидали Аграма, Лбу Фисада и Хамруш с лошадью, запряженной в повозку. Все быстро уселись, и конь, подгоняемый кнутом возницы, рванулся с места. Несмотря на темноту, повозка двигалась быстро, издавая неприятный скрип, далеко слышный в ночной тиши. Друзья то и дело оборачивались назад, опасаясь погони. Садек, стараясь успокоить остальных, сказал:
– Они побегут к Баб ан-Наср, так как наверняка думают, что ты решишь спрятаться на кладбище.
Но Касем усомнился:
– Они ведь знают, что вы находитесь в другом месте.
Однако повозка катилась быстро, и, по мере того как она удалялась от улицы, они начинали верить, что опасность миновала.
– Вы хорошо все подготовили, похвалил друзей Касем – Спасибо тебе, Садек. Если бы ты не предупредил меня, я был бы уже покойником.
Садек молча пожал ему руку.
Наконец впереди показался рынок Мукаттам. Вокруг было темно и пустынно. Только в хижине муаллима Яхьи горел свет. Из осторожности друзья остановили повозку посреди рыночной площади и пешком направились к хижине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142