– Ты сам приведешь в наш дом эту?.. Рифаа не дал ему договорить:
– Никого я в наш дом не приведу. Я сам уйду жить в другое место.
– Отец имеет в виду совсем не это,– поспешила вмешаться Абда.
– А я имею в виду именно это! Новый мой дом недалеко, и каждое утром мы сможем здороваться за руку из окна.
Несмотря на недовольство Шафеи, день свадьбы было решено отпраздновать, пусть и скромно. Коридор дома и двери двух жилищ были нарядно украшены. Пригласили певца и повара и всех самых близких друзей и знакомых. Но на приглашение откликнулись лишь дядюшка Гаввад, Умм Бахатырха, Хигази с семьей да несколько бедняков, которые рассчитывали на угощение. Рифаа был первым юношей, чья свадьба праздновалась без свадебной процессии. Собравшиеся перешли по коридору в дом невесты. Певец пел без вдохновения, так как было мало гостей. Во время застолья дядюшка Гаввад сказал слово, в котором восхвалял мужество Рифаа и его благородство, и сказал, что он умный и чистый юноша, но вынужден жить на улице, где в почете лишь жулики и дубинки.
В это время мальчишки, собравшиеся у дома, хором запели:
Рифаа, видно, ты сбесился, Раз на распутнице женился…
Пение они сопровождали гримасами и прыжками. Рифаа потупил взор, Шафеи побледнел, а дядюшка Хигази, разозленный, крикнул:
– Собаки! Собачьи дети!
Однако дядюшка Гаввад примирительно сказал:
– Да, на нашей улице много грязи, но и хорошее никогда не забывается. Сколько футувв на ней властвовали, а добром она вспоминает лишь Адхама и Габаля. Певец поспешил своим пением заглушить голоса разбуянившихся мальчишек. Свадьба продолжалась, но веселья не было. Наконец гости разошлись. Рифаа остался наедине с Ясминой. Девушка в свадебном наряде была чудом красоты. Хорош был и Рифаа в шелковой галабее, с пестрой повязкой на голове, в ярко– желтых сапогах. Они сидели на диване напротив украшенной розами кровати. В зеркале шкафа отражались стоявшие под кроватью кувшин с водой и таз. По– видимому, девушка ждала действий со стороны Рифаа или по крайней мере подготовки к действиям, но он сидел молча и глядел то на фонарь под потолком, то на цветную циновку на полу. Когда молчание слишком затянулось, Ясмина мягко сказала:
– Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. Я обязана тебе жизнью.
Рифаа ласково посмотрел на нее и сказал тоном человека, который не желает снова возвращаться к этой теме:
– Все мы обязаны жизнью кому-то другому.
Как великодушен Рифаа! В тот день, когда он ее спас, он не хотел, чтобы она целовала ему руку. А сейчас не хочет вспоминать о добре, которое сделал. С его великодушием может сравниться только его терпение. Но о чем он думает? Может быть, он огорчен тем, что из-за своей доброты был вынужден жениться на такой, как она?
– Я не так плоха, как думают обо мне люди. Они любят и ненавидят меня за одно и то же.
– Я знаю это,– утешал девушку Рифаа,– на нашей улице часто ошибаются.
Ясмина вдруг разозлилась:
– Они постоянно хвастают тем, что их род идет от Адхама, и в то же время хвалятся своими грехами.
– Пока мы не освободимся от ифритов, нам не видать счастья. Ясмина не поняла, что он имеет в виду, но вдруг ощутила всю нелепость положения и рассмеялась.
– Какой странный разговор мы ведем в свадебную ночь!
Она гордо вскинула голову и, казалось, уже забыла о своей благодарности Рифаа. Сняв шаль, накинутую на плечи, она кокетливо глядела на мужа.
– Ты станешь счастливой – первой на нашей улице! – пообещал он.
– Правда? А у меня есть вино.
– Я выпил немного за столом, и с меня достаточно. Ясмина в растерянности замолчала, затем предложила:
– Еще у меня есть хороший гашиш.
– Я пробовал, но мне не нравится.
– А твой отец заядлый курильщик. Я видела однажды, как он выходил от Шалдама в таком состоянии, что вряд ли мог отличить день от ночи,– с удовлетворением сообщила Ясмина.
Рифаа улыбнулся, но ничего не ответил. Она же отвернулась от него и сделала вид, что сердится. Потом встала, прошлась до двери, повернулась, сделала несколько шагов и остановилась под фонарем. Сквозь ее тонкое платье просвечивало прекрасное тело. Она смотрела в его спокойные глаза, и отчаяние заполняло ее душу.
– Зачем ты спас меня? – спросила она.
– Я не выношу, когда кто-нибудь страдает.
– Поэтому ты и женился на мне? Только поэтому? – с вызовом спросила она.
– Не надо сердиться.
– Я думала, ты любишь меня.
– Я действительно тебя люблю,– искренне и просто ответил Рифаа.
– Правда? – удивилась Ясмина.
– Нет такого человека на нашей улице, которого бы я не любил.
Разочарованно вздохнув и глядя с подозрением на Рифаа, она сказала:
– Я поняла. Ты проживешь со мной несколько месяцев, а потом разведешься.
Глаза его расширились от удивления.
– Откуда у тебя такие мысли?
– Но я совсем растерялась. Чего же ты хочешь?
– Чтобы ты была по-настоящему счастлива.
– Я иногда бывала счастлива, пока не встретила тебя.
– Человек без достоинства не может быть счастлив. Ясмина невольно рассмеялась.
– Но мы не можем быть счастливы одним лишь достоинством.
– Еще никто из нашего квартала не знал настоящего счастья,– печально заметил он.
Ясмина, тяжело ступая, подошла к кровати и с поникшим видом села на краешек. Рифаа подошел к ней и нежно сказал:
– Ты, как и все жители нашего квартала, думаешь лишь о потерянном времени.
– Ты говоришь какими-то загадками,– недовольно откликнулась Ясмина.
– Они разрешатся сами собой, когда ты освободишься от своего ифрита.
– Я и так себе нравлюсь!
– То же самое говорят Ханфас и другие! – сокрушенно проговорил Рифаа.
Теряя терпение, она спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142