Пришел Габаль, неся свой мешок, поздоровался со всеми и с почтительным, но решительным видом остановился перед эфенди и ханум. Управляющий не смог заставить себя взглянуть в глаза Габалю, ханум же сказала:
– Нам стало известно, что ты, Габаль, можешь выгнать змей из наших домов?
– Да, я обучался этому, госпожа,– спокойно ответил Габаль.
– Я позвала тебя, чтобы ты помог нам очистить наш дом.
– А позволит ли мне это господин управляющий? – спросил Габаль.
Подавляя в себе злобу и гнев, эфенди пробормотал свое согласие.
Тут Заклат сделал незаметный знак аль-Лейси, и тот встал перед Габалем.
– А наши дома ты можешь очистить?
– Все могут рассчитывать на меня.
Послышались возгласы благодарности, а Габаль, обведя все лица взглядом своих больших глаз, сказал:
– Я думаю, не стоит напоминать вам, что все имеет свою цену. Ведь так повелось на нашей улице?
Футуввы уставились на него в недоумении, и он пояснил:
– Чему вы удивляетесь? Ведь за то, что вы охраняете кварталы, их жители платят вам налог, а господин управляющий, управляя имением, получает свою долю.
Затруднительное положение, в котором находились все собравшиеся на улице, помешало им обнаружить свои истинные чувства. Однако Заклат спросил:
– Чего ты хочешь за работу? Габаль спокойным тоном продолжал:
– Я не потребую с вас денег, но хочу, чтобы вы дали слово чести уважать достоинство рода Хамдан и вернуть ему права на имение.
На какое-то время воцарилось молчание. Казалось, что весь воздух пропитан злобой и ненавистью. Управляющий молча смотрел в землю, а Хода не могла унять дрожь волнения.
– Не думайте,– продолжал Габаль,– что я требую чего-то сверх меры, ведь речь идет лишь о соблюдении справедливости по отношению к вашим несчастным братьям. Страх, который выгнал вас сейчас из ваших домов,– лишь малая капля в сравнении с тем, что они испытывают в каждый из дней своей жизни.
В глазах футувв сверкнул гнев и тут же исчез, подобно тому как молния появляется на мгновение, а затем исчезает в тучах. Однако Абу Сари сказал:
– Я могу привести одного человека из рифаитов – он умеет заговаривать змей. Но придется потерпеть и не заходить в дома два-три дня, пока этот человек не вернется из деревни.
– Как же всем жителям спать под открытым небом? – спросила ханум.
Эфенди размышлял, стараясь, как мог, подавить бушевавший в его груди гнев, и вдруг сказал, обращаясь к Габалю:
– Даю тебе слово чести, что выполню все твои условия. Приступай к делу.
Футуввы растерялись, но вида не показывали, стараясь не выдавать овладевшего ими страха и тревоги. Габаль приказал всем отойти подальше и освободить ему дом и сад для работы. Затем он разделся и, оставшись нагим, как в тот день, когда ханум впервые увидела его в луже дождевой воды, стал переходить с места на место, из комнаты в комнату. При этом он тихо свистел и произносил непонятные слова. Заклат подошел к управляющему и прошептал:
– Это он сам наслал на нас змей.
Управляющий сделал ему знак молчать и так же шепотом ответил:
– Пусть он сначала избавит нас от змей.
Первую гадюку Габаль выманил из оконца в потолке, вторую поймал в конторе имения. Намотав змей на руку, он вошел в саламлик и упрятал их в свой мешок. Оделся и стал ждать, когда все соберутся вокруг него.
Когда народ собрался, Габаль сказал:
– А теперь поспешим в ваши дома! И, обернувшись к Ходе, тихо добавил:
– Если бы не нищета моего рода, я бы сослужил тебе службу, не выдвигая никаких условий.
Затем, подойдя к управляющему, приветствовал его взмахом руки и смело сказал:
– Для благородного человека обещание, данное им,– долг чести.
И в сопровождении молчаливой толпы пошел прочь.
40.
На глазах у всех жителей Габаль полностью очистил улицу от змей. Каждый раз, как ему удавалось выманить очередную тварь, присутствовавшие при этом радостно кричали, восхваляя героя, и весть моментально облетала всю улицу, от Большого дома до Гамалийи. Окончив работу, Габаль пошел домой, а собравшиеся мальчишки и юноши провожали его до дверей, хлопая в ладоши и распевая:
Габаль – защитник бедняков!
Габаль победитель змей!
Пение и рукоплескания продолжались даже после того, как Габаль скрылся за дверью. Это вызвало негодование футувв. Хаммуда, аль-Лейси, Абу Сари и Баракят поспешили к дому хамданов и стали разгонять собравшихся по домам, щедро осыпая их ругательствами, пощечинами и ударами дубинок. Через считанные минуты на улице остались одни кошки, собаки да мухи. Люди спрашивали друг друга, в чем тут секрет? Почему на доброе дело футуввы отвечают новым разбоем? И выполнит ли управляющий данное им Габалю обещание? Или избиение, устроенное футуввами, – это начало его мести? Те же вопросы неотвязно мучили и самого Габаля. Он призвал к себе мужчин рода Хамдан, чтобы поразмыслить надо всем этим сообща.
А в это время Заклат пришел к управляющему и стал убеждать его и Ходу– ханум:
– Нельзя щадить никого из них!
На лице эфенди отразилось полное согласие с этими словами, но ханум возразила:
– А как же слово чести, которое дал управляющий? Лицо Заклата перекосилось, утратив всякое сходство с человеческим.
– Люди подчиняются не чести, а силе,– проворчал он.
– Но что о нас скажут?! – ужаснулась ханум.
– Пусть говорят, что хотят. Когда они молчали? Каждый вечер в кофейнях нас хулят и высмеивают, но стоит нам показаться на улице, как все изображают покорность. И не оттого, что уважают нас, а потому, что боятся палки!
Эфенди бросил недовольный взгляд на жену и пробурчал:
– Габаль специально подстроил нашествие змей, чтобы навязать нам свои условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142